Сергей Дёмкин - Анатомия преступлений. ЦРУ против молодежи

Потом беглец начал понемногу приходить в себя. О том, чтобы пробираться в лохмотьях в Буэнос-Айрес, не могло быть и речи. Недалеко от леса находился какой-то поселок. Поздно вечером он прокрался туда и постучал в один из крайних домов. К счастью, там жили порядочные люди: накормили, дали одежду, немного денег, и вот он здесь.

Эдуардо замолчал. Чувствовалось, как ему трудно вспоминать пережитое. Настала очередь Педро. Его рассказ Эдуардо слушал довольно рассеянно и, только когда речь зашла о капитане, заметно оживился.

— Капитан? — переспросил он. — Во время ареста я не обратил на него внимания. Подожди, как же его фамилия? Кажется, Сангинетти. Он же появлялся там, руководил пытками. Обычно они обращаются друг к другу по кличкам, но как-то два охранника разговаривали между собой и упомянули о капитане. Я расслышал эту фамилию…

Довести разоблачение капитана до конца стало для трех друзей делом чести. Однако Эдуардо долго еще не мог оправиться от пережитых потрясений: боялся выходить на улицу, вздрагивал от каждого стука, по ночам стонал во сне. А пока он медленно приходил в себя, Педро и Эдит старались не упускать капитана из виду. Шаг за шагом они выяснили, что тот зачастил в генштаб, причем продолжает встречаться с неизвестным седым человеком в кафе «Атлантида», и даже чаще, чем раньше.

…Педро отложил книгу и подошел к окну. Деревья в сквере напротив уже начали желтеть. Да, осень, вторая осень после начала всей этой истории…

За спиной надрывно затрещал телефон. Звонила Эдит.

— Слушай внимательно, Педро! — Голос Эдит дрожал от волнения. — Он работает в фирме «Инмуэблекс». А самое главное — после встречи с капитаном он заезжал в американское посольство, оно недалеко от его конторы, и пробыл там часа три. Обратно его отвезли на машине с дипломатическим номером.

Педро поблагодарил девушку и повесил трубку. Теперь настало время снова разыскивать Патрисио. Он отправился по знакомому адресу. Хозяйка дома внимательно выслушала юношу и пообещала как можно быстрее передать все кому следует. Результатов долго ждать не пришлось. Через несколько дней зарубежные газеты опубликовали сообщение, что капитан Сангинетти, ответственный за координацию системы подпольного террора, является агентом ЦРУ, а руководит им резидент Гарольд Тампли, прикрывающийся ширмой посреднической фирмы «Инмуэблекс».

Переполненный актовый зал университета, затаив дыхание, слушал Патрисио.

— …В американских фильмах ужасов не увидишь того, что творилось здесь по сценарию, написанному ЦРУ. Мы еще не располагаем полными данными, но уже сейчас можно сказать, что погибли тысячи людей, пройдя через чудовищпые пытки. Вдумайтесь в эти страшные цифры: почти девяносто процентов «исчезнувших» и до сих пор не обнаруженных — люди от пятнадцати до тридцати лет. Вот против кого велась эта необъявленная война. По приказу американцев местная реакция замахнулась не только на наше настоящее, но и на будущее аргентинского народа, поставив своей целью обезглавить демократическое движение на поколение вперед…

Патрисио сделал паузу и обвел взглядом, казалось, бесконечные ряды раскрасневшихся от гнева юных лиц.

— Но им не удалось ни сломить, ни запугать нашу молодежь. Те, до кого не дотянулась рука террора, рискуя жизнью, по крупицам собирали сведения, позволившие разоблачить, кому и зачем понадобилось превращать аргентинских военных в садистов и убийц. Многие из этих смельчаков, кому тогда было пятнадцать-шестнадцать, находятся здесь, в этом зале.

И Патрисио посмотрел туда, где стояли Педро, Эдуардо и Эдит.

— Но сейчас все это кончилось. Кто-то из непосредственных исполнителей уже понес наказание. Но кое-кому пока удается уйти от ответственности. Недосягаемыми остаются и истинные виновники преступлений, творившихся на нашей земле. Те, кто показал свое настоящее лицо, уже покидают нашу страну. Но сколько «рыцарей плаща и кинжала» еще осталось — не знает никто. Так же как никто не может гарантировать, что завтра люди из Лэнгли не появятся в какой-нибудь соседней стране и там не повторится трагедия Аргентины. Поэтому наша задача сейчас — не допустить, чтобы хоть одно преступление осталось нераскрытым, чтобы ни один из виновных не ушел от наказания!

К Вяленой Треске, как окрестил Роб Ивоппу Гриском, прокаленную тропическим солнцем сухопарую англичанку, возглавлявшую филиал искусствоведческого факультета Университета Вест-Индии в Сент-Джорджесе, он почувствовал неприязнь с первого знакомства. И не зря. За полтора месяца она просто осточертела своими бесконечными рассуждениями об уникальности гренадского фольклора. Эта особа почему-то решила, что будущий искусствовед, стопроцентный американец Роберт Паркер прямо-таки жаждет поближе познакомиться с местными ниггерами. Правда, когда они составляли учебный план на осенний семестр, Роб выторговал себе символическую уступку: хотя песни, танцы и басни здешнего островного мирка и выросли из африканских корней, он займется европейскими заимствованиями и попытается проследить, как они повлияли на духовную культуру гренадских негров. [32] Большую часть населения Гренады составляют негры (53 процента) и мулаты (42 процента).

Впрочем, ученая дама не обратила внимания на такой акцент в научных изысканиях нового студента. Но зато не преминула отметить похвальное рвение, с которым тот взялся за разработку темы. Весь сентябрь свободное от лекций время он проводил не на коралловом песке пляжа Гранд-Ане, где нежились студенты-американцы из медицинского колледжа, а в поездках по острову. В конце месяца Паркер доложил на семинаре о сделанном им маленьком открытии, почему местные басни называют «нонсенз сториз» — «абсурдными россказнями». Оказывается, это просто лингвистическое недоразумение. Во многих из них действует герой африканских сказок хитрый паук Энэнси. Однако на Гренаде «Эпэпси сториз» ошибочно восприняли как «Нэнси сториз», а потом «исправили» в «нонсенз сториз».

Вяленая Треска пришла в восторг от сообразительности Паркера. А тот, естественно, промолчал, что о своем «открытии» прочитал еще в Штатах, когда готовился к отъезду на Гренаду. Пришлось старательно штудировать толстенный том вест-индских басен, проклиная действовавших в них дурацких персонажей вроде «мистера Коровы», «мистера Колибри», «мистера Черепахи». Но мистер Тауэр был непреклонен: «Ты должен сразу же зарекомендовать себя с хорошей стороны, чтобы спокойно заниматься делом». Что ж, шеф может быть доволен. Хотя времени прошло совсем немного, Роб успел объехать весь остров. Правда, похвастаться пока нечем, ибо обнаружить ничего не удалось, если не считать, что песок на атлантических пляжах черный, а на карибских белый, как сахар. Но мистера Тауэра это, конечно, не интересовало. Так же как и праздник «Большого барабана». Впрочем, праздник подвернулся кстати, поскольку все равно нужно было побывать на Карриаку. Хотя и на этом островке Паркер вытащил пустышку, отчаиваться не следовало. Шеф предупреждал, что кубинцы дьявольски хитры и раскрыть их коварные замыслы будет нелегко.