Рас Грэната - Критический анализ официального взгляда на Освенцим в свете химии и технологии

Но изучение кремационных печей Аушвица-Биркенау предоставляет еще больше непосредственных доказательств, опровергающих тезис о массовых отравлениях газом. Вот эти три самых важных доказательства:

Первое доказательство относится к прогнозу количества кремаций на март 1943 года, сделанному эсэсовским руководством лагеря. Входящая запись хозяйственной части от 17 марта 1943 года представляет собой предварительные расчеты потребления кокса для четырех печей Биркенау. Обозначено время действия крематориев – 12 часов. В документе также упоминается прогнозируемое потребление кокса. Нетрудно подсчитать, что в день было возможно кремировать примерно 160 трупов истощенных взрослых.

С 1-го по 17-е марта средний уровень смертности составлял 292 заключенных в день, что соответствует 80% прогнозированного потребления кокса для кремационных печей. Это означает, что прогноз рассчитывался на основе среднего фактического уровня смертности плюс 20% запас. Сюда не включаются якобы погибшие от отравления смертельным газом лица, которых в то время по данным The Kalendarium of Auschwitz, должно было быть в среднем 1 100 человек в день. Отсюда следует, что если кремация погибших от газа заключенных не прогнозировалась хозяйственной частью, то это означает, что отравления смертельным газом не проводились.

Второе доказательство относится к потреблению кокса крематориями Аушвица-Биркенау. С 1-го марта по 25 октября 1943 года в крематории Аушвица-Биркенау было поставлено всего 641,5 тонны кокса. За этот период количество заключенных, умерших по естественным причинам, составляло 27 300 человек. Количество погибших якобы от отравления смертельным газом по данным The Kalendarium of Auschwitz было приблизительно 118 300 человек, что вместе составляет примерно 145 600 человек. Итак, для заключенных, умерших своей смертью, среднее потребление кокса составило 23,5 кг на сжигание одного трупа, что соответствует потребностям кремационных печей. Если же исходить из цифры 145 600 человек, то среднее потребление кокса составило бы 4,4 кг топлива на одно сжигание, что абсолютно невозможно и по термическим характеристикам печей, и по техническим причинам. Итак, количество кокса, поставленного в крематории с марта по октябрь 1943 года, также показывает, что кремировались только трупы заключенных, умерших по естественным причинам, и никаких массовых отравлений газом не проводилось. Я повторяю: никаких массовых отравлений газом не проводилось. И помните, что вопреки официальной точке зрения, никакие так называемые “кремационные шахты (cremation pits)” в этот период не использовались.

Третье доказательство касается срока службы стен кремационных печей, сделанных из огнеупорного кирпича. Прессак, представляющий официальную точку зрения, заявил в своей книге в 1993 году, что в Аушвице погибло 775 000 человека, и, по крайней мере, 675 000 из них было кремировано в крематориях Биркенау. Но число кремаций, указанное Прессаком, невозможно чисто технически. Инженер Рудольф Якобскоттер (Jakobskotter), говоря в 1941 году о печах фирмы Топф с электрическим нагревом, которые использовались в крематории Эрфурта, с огромной гордостью констатировал, что вторая кремационная печь способна выдержать 3000 кремаций, в то время как обычная огнеупорная кирпичная кладка выдерживает 2 000 кремаций. Двухкамерная печь Топф в Гузене выдержала 3 200 кремации, после чего ее нужно было демонтировать и заменять кирпичную кладку стен. Отсюда следует, что срок службы одной кремационной камеры составлял 1 600 сжиганий.

Но даже если допустить, что кремационные печи Аушвица-Биркенау использовались по верхнему пределу в 3 000 кремаций на одну камеру, возможное количество подлежащих кремации тел составило бы примерно 156 000. Прошу отметить, что согласно официальным выводам Прессака, общее число погибших заключенных равнялось 130 000, а кремация 675 000 тел потребовала бы по крайней мере четыре полные замены огнеупорной кладки во всех кремационных камерах. Только для Крематориев II и III потребовалось бы 256 тонн огнеупорных материалов, а время работы составило бы примерно 7 200 часов, но в архивах хозяйственной части, не уничтоженных эсэсовцами в Аушвице и досконально изученных Прессаком, нет ни единого намека на эту огромную работу. Отсюда следует, что замена стен никогда не проводилась. Учитывая также техническую невозможность кремации 675 000 тел в печах, можно сделать вывод, что в Аушвице-Биркенау никогда не проводилось массового уничтожения заключенных.

Сейчас давайте рассмотрим проблему самих газовых камер.

Базовый постулат Прессака, он же официальный взгляд на проблему, состоит в том, что крематории II и III были спроектированы и построены как обычные санитарно-гигиенические сооружения, но затем были переделаны в газовые камеры, где и совершались преступления. Что ж, не вызывает сомнений тот факт, что к концу 1942 года подвалы вышеназванных крематориев претерпели изменения относительно первоначальных планов. Бесспорно и то, что в помещениях, где находились печи, никаких преобразований относительно количества печей и их кремационной способности не производилось. В этом вся суть, потому что если крематории II и III были спроектированы как санитарные сооружения, соответствующие естественному уровню смертности в лагере, то их трансформация в орудия массового уничтожения потребовала бы соответствующего увеличения кремационной способности печных отделений, т.е. дополнительного количества печей. Этого, однако, не произошло. Прессаку ничего не оставалось делать, кроме как увеличить в три или четыре раза фактическую кремационную мощность печей и заявить, что печи, спроектированные как санитарные установки, вполне могли выдержать столь массовую кремацию жертв. Но в реальности дело обстояло иначе. В крематориях II и III была установлена газовая камера площадью 210 кв. м., в которой было возможно, согласно Прессаку, беспрепятственно осуществить газовое отравление сразу 1800 жертв (так называемые очевидцы в своих показаниях говорят даже о 3000!). Но потребовалось бы 75 камер, вместо имевшихся 15, только для кремации погибших за один день. Время кремации составило бы пять дней, что, по меньшей мере, привело бы к гигантскому затору в процессе массового уничтожения, делая его невозможным. Поэтому, тот факт, что помещение крематория не было оснащено дополнительными печами, показывает, что в переделке подвалов не было никакого криминала.

Прессак и официальное мнение утверждают, что крематории II и III были спроектированы и построены как обычные санитарно-гигиенические сооружения, но затем были переоборудованы в машины для убийства. Мы считаем, что после так называемого переоборудования, в крематориях сохранилось то же количество печей, что и планировалось в соответствии с уровнем естественной смертности заключенных. Мы считаем, что мощность вентиляторов в Морге I осталась на запланированном для обычного морга уровне. Итак, в чем же состоит так называемое переоборудование крематориев в преступных целях? И вновь мы делаем вывод, что никаких преступных намерений не было.