Александр Ермаков. - Вермахт против евреев. Война на уничтожение

Наконец, 15 января 1942 года Штюльпнагель предпринял последнюю попытку склонить Гитлера и Кейтеля к уступкам: «Зная общее положение и воздействие таких жестких мероприятий на все население и наше отношение к Франции… я больше не могу ни соединять с совестью массовые расстрелы, ни нести ответственность перед историей». Он указывал, что больше нет возможности проводить аресты евреев и коммунистов, так как уже было арестовано около 10 000 евреев и 3500 коммунистов, а лагеря переполнены. Тем самым действенные мероприятия возмездия ставятся под вопрос: «В отдельных случаях отправка известного числа уже интернированных коммунистов и евреев в Германию или на Восток… поскольку она осуществима с точки зрения транспорта, соответствует потребностям обеспечения безопасности. Безусловно, такое мероприятие окажет на всех сильное воздействие». Но Гитлер и Кейтель остались при своем мнении. Хотя они согласились с предложением Штюльпнагеля о массовых депортациях на Восток или в Германию, но не вместо расстрелов заложников, а дополнительно к ним. Штюльпнагель подал прошение об отставке и вторично обосновал его в частном письме к Кейтелю: «Я думал осуществить, конечно же, необходимую месть за покушения на военнослужащих германского вермахта другим путем, то есть ограниченными экзекуциями, но прежде всего — вывозом больших масс евреев и коммунистов на Восток, который, как мне известно, действует на французское население более устрашающе, чем эти массовые расстрелы, которых они не понимают». [361] Herbert U. Op.cit.S. 192.

При его преемнике Карле Генрихе фон Штюльпнагеле, лишившемся командования 17-й армией на Восточном фронте во время «зимнего кризиса» вермахта, начались депортации евреев из Франции. Первый транспорт с 1112 евреями направился из Компьена в Освенцим 24 марта 1942 года. В апреле появился приказ Гитлера, который предписывал в качестве мести за покушение кроме расстрела некоторого числа заложников передавать рейхсфюреру СС и шефу германской полиции 500 коммунистов и евреев для депортации на Восток. С этого момента расстрелы и депортации проходили автоматически: 18 апреля — 24 расстрела и 1000 депортаций, 24 апреля — 10 и 500, 28 апреля — 1 и 500, 5 мая — 28 и 500, 7 мая — 20 и 500. В целом до 31 мая 1942 года были приговорены к расстрелу 993 (фактически расстрелян 471) и депортированы около 6 тысяч человек. [362] Herbert U. Op. cit. S. 192,193.

Хотя железные дороги были перегружены, военная администрация в лице начальника отдела железнодорожного транспорта на Западе генерал-лейтенанта О. Коля не только предоставила Даннекеру подвижной состав и локомотивы, но и отнесла расходы на их движение до границ Франции на счет вермахта. СД оставалось только оплатить проезд этих составов от французской границы до Освенцима. С 1 августа 1942 года по указанию Гиммлера начался систематический вывоз евреев для уничтожения, причем выбор жертв осуществляли органы военной оккупации. Поначалу «акция» маскировалась как вывоз на работы, но позднее отправке в лагеря уничтожения подверглись и неработоспособные евреи. Только за полтора месяца «на Восток», то есть в лагеря смерти, были направлены 10 тысяч человек. Правда, оккупанты не тронули британских, американских и итальянские подданных. Кроме того, около 4 тысяч бельгийских и 500 французских евреев в сфере главной полевой комендатуры Лилля использовались на строительных работах в Северной Франции и тоже избежали отправки в лагеря. Слухи о судьбе депортированных вызвали панику: многие евреи безуспешно пытались укрыться на Юге Франции, другие женились или пытались получить бельгийское гражданство, но такие браки считались недействительными. Отметим, что эвакуация не вызвала протеста бельгийцев, так как 9/10 бельгийских евреев были эмигрантами. Представители бельгийского министерства юстиции и других учреждений в беседах с представителями военного командующего подчеркивали, что будут защищать только собственных граждан. В результате нацистами было уничтожено около 75 тысяч французских и 15 тысяч бельгийских евреев. [363] Die Ermordung der europäischen Juden. S. 264,265.

Следовательно, без помощи оккупационной администрации, которая, правда, оказывалась не по собственной инициативе, «окончательное решение» во Франции не могло бы быть проведено в таких масштабах и столь эффективно. Военные учреждения издавали распоряжения о евреях, создавая юридические условия для действий гестапо, а также оказывали административную и практическую помощь в «мировоззренческой борьбе», которая была поручена СД и полиции безопасности. Экономическая сторона «еврейского вопроса», «ариизация» собственности, решалась почти исключительно органами военной администрации. Действия военных властей во Франции показывают, что форсирование антиеврейской политики определялось не только натиском РСХА, но и стремлением военных инстанций отомстить за покушения и саботаж, не затрагивая самих французов. Руководители учреждений вермахта, не чуждые националистическим и антисемитским предрассудкам, считали евреев основой французского Сопротивления. Наконец, военный командующий и его штаб надеялись таким способом удовлетворить ставку фюрера, не подвергая опасности политику коллаборационизма в целом. [364] Herbert U. Op. cit. S. 207.

Военные инстанции проводили антисемитские меры не только в самой Франции, но и в Тунисе, имевшем статус французского протектората. К началу Второй мировой войны здесь проживали 85 тысяч евреев, составлявших 2,7 % населения. Тунис был оккупирован немецкими и итальянскими войсками в ноябре 1942 года в ответ на вторжение союзников в Алжир и Марокко. Он входил в оперативную область, подчиненную командующему вермахта на Юге генерал-фельдмаршалу Альберту Кессельрингу. Своим представителем в Тунисе Кессельринг назначил командира танкового корпуса «Африка» генерала танковых войск Вальтера Неринга. Поскольку Кессельринг распорядился об использовании евреев на строительстве укреплений, Неринг приказал еврейской общине Туниса обеспечить отправку на земляные работы трех тысяч человек, организовав их в отряды и снабдив инвентарем, продовольствием и денежным содержанием. Выполнить эти требования было тем более трудно, что одновременно на тунисских евреев была наложена контрибуция в сумме 20 миллионов франков (1 млн марок). Согласно приказу движение к месту работы должно было производиться, как правило, в пешем порядке и только по возможности — по железной дороге. Наконец, войска могли использовать привлеченных к принудительному труду евреев как заложников. [365] Die Ermordung der europäischen Juden. S. 25 5,256.