Сергей Кургинян - Содержательное единство 1994-2000

Заключение

Терроризм как массовое и политически значимое явление есть закономерное порождение эпохи тотальной секуляризации и деидеологизации. В лишенном несомненных идеальных оснований обществе государственная идеология перестает быть высшим и бесспорным арбитром в разрешении конфликтов, а государство теряет свою роль монополиста легитимного насилия, позволяя локальным группам самоооправдывать террор.

Указанная идеолого-психологическая основа террора появилась достаточно давно, но сравнительно эффективно контролировалась блоковой структурой мировой политики, в рамках которой террроризм любого масштаба не мог претендовать на статус самостоятельной силы, являясь лишь слугой и инструментом взаимной борьбы блоков, которые и были единственными мировыми субъектами глобального управления.

После распада блоков мир оказался многополярным и содержащим множество "отвязанных" политических субъектов разных уровней, способных (пока!) реализовать собственную политику без постоянной оглядки на "старших братьев". В этих условиях совокупная мощность региональной терроросреды стала вполне соизмерима с мощностью многих официальных государственных субъектов, что позволяет лидерам террора в ряде случаев исполнять уже не политические заказы тех или иных сверхдержав либо региональных государств, а свою собственную политическую игру. Одновременно распад двуполярного мира инициировал во всем мире, о чем с нарастающей тревогой пишут социальные психологи, локализацию личных и групповых идентификаций. Ранее провозглашаемое движение к всечеловеческой универсальности сменилось обратным процессом нарастания национализмов, этнорадикализмов, религиозных и сектантстких фундаментализмов, затронувшим в том числе и самые "благополучные" и развитые страны (США, Францию, Германию, Италию, Австрию, Японию). Этот процесс, не имея никаких возможностей и шансов на политическую институциализацию, непрерывно удобряет почву терроризма и пополняет терроросреду.

Таким образом, только сейчас и только при нынешних во многом уникальных политико-исторических обстоятельствах – спецтерроризм получил реальные шансы превратиться из слуги в хозяина, из чужого инструмента – в руки, контролирующие инструменты мировой политики, а далее и в ее мозг.

Наконец, крайне существенным фактором развития и усиления терроризма является все более отчетливое внедрение в политику и жизнь постмодерновых, игровых технологий. Откровенное и уже слишком многим очевидное лукавство официальных политических игроков, постоянный разрыв между их провозглашаемыми целями и действиями, адресующий к спортивной терминологии "игры без правил", психологически легитимирует террор. В то же время эскалация объемов показа насилия в СМИ, при размывающемся понимании, что это всего лишь игра, не только снижает иммунитет к чужой крови и боли, но и растворяет дистанцию между хроникой и фильмом, а одновременно и дистанцию между героем и зрителем. В итоге весь социум оказывается как бы включен в тотальный постмодерн, в мировую игру на всех ее уровнях.

Но в мире постмодерна, МИРЕ ИГРЫ, Верховного Арбитра не может быть по определению. И значит, любой субъект вправе сам выбирать игру и назначать собственные правила. И тогда правила политического или уголовного террора оказываются ничем не хуже любых других. Поклонникам политического постмодерна и, главное, участникам глобальных мировых игр, пора понять, что спецтеррористическая игра стишком агрессивна, чтобы долго удовлетворяться ролью чужого инструмента. Пора понять, что такая игра быстро становится слишком самостоятельной, чтобы не начать придумывать собственные правила и не попытаться расширить до тоталитарности свое игровое пространство.

Тайные операции стали, к сожалению, необходимым и повсеместно используемым инструментом межгосударственной борьбы. Отказываться в одностороннем порядке от применения этого инструмента в отсутствие адекватных асимметричных технологий – для России и безответственно, и бесперспективно. Но и играть в спецтеррористическую игру на любом, в том числе якобы исключительно на чужом, поле – смертельно опасно, чему свидетельством упомянутый урок с моджахедами, преподанный США в Афганистане. Единственным способом борьбы со спецтеррором на долгосрочную перспективу оказывается предъявление терроризма массовому сознанию и политикам как процесса, способного вытеснить все легальные способы государственного и общественного самоуправления и передать мировое глобальное управление спецтеррористическим интернационалам. Содержательный и детальный анализ спецтерроризма, демонстрация Игры и ее угрожающих результатов, – должны хотя бы перевести явление из действительности в возможность, в известном смысле из разряда "оружия театра боевых действий" в разряд "оружия сдерживания", подобно ядерному оружию.

В качестве главных условий действительной стратегической борьбы с терроризмом в свете сказанного можно признать:

– борьбу за восстановление международной политической управляемости путем воссоздания устойчивого блокового мира;

– борьбу с постмодерном и Игрой как принципами политики и принципами жизни, признание и воплощение роли "больших идеологий" как базисов социальной идентификации, как политической и социально-психологической альтернативы Игре;

– наконец, борьбу за восстановление престижа государства как священной интегративной ценности, справедливого арбитра и монополиста легитимного насилия, имеющего право на собственную, независимую от выборных перипетий стратегическую политику.

Понимая, что эти соображения имеют скорее методологический, теоретический характер и не дают ясных, инструментальных подходов к проблеме актуальной борьбы с террором, в заключение приведем несколько практических рекомендаций из тех конкретных тактик и технологий, которые используют антитеррористические службы крупнейших государств (США, Израиль, Франция и др.) в отношении попыток терроризма против себя и на своей территории:

– превентивность: блокирование терроризма на его начальной стадии, до консолидации и наращивания потенциала и инфраструктуры;

– недопущение попыток террора обеспечить себе массовую идеологическую легитимацию, вырядиться в одежды "защитников веры или этноса", "поборников свободы", "борцов за права угнетенных и обездоленных" и т.п.; обеспечение соответствующих акций в СМИ, развенчивающих терроризм в общественном мнении;

– передача управления антитеррористическими акциями в руки наиболее надежных спецслужб, без непрофессионального вмешательства в эти акции любых других органов любого уровня, включая высший государственный;