Сергей Кургинян - Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

Таким образом, Деобанди – это пример исламского «очисти-тельства», близкого по сути своей к «очистительству», пропагандируемому ваххабитами. Однако это «очистительство» не только не антагонистично суфиям, но и имеет явно выраженный суфийский генезис. Свою двойную духовную идентичность Деобанди передает по наследству своим воспитанникам – движению Талибан. Это происходит, несмотря на тесные связи Талибана с саудовскими ваххабитами.

Разумеется, влияние движения Деобанди на талибов не означает абсолютного сходства между этими двумя движениями, и на это указывают специалисты. Так, историк движения Талибан Ахмед Рашид подчеркивает: несмотря на схожесть воззрений талибов с традициями Деобанди, «талибы довели эти традиции до крайности, что оригинальные деобандисты никогда не примут» 35 . Однако история движения Деобанди показывает, во-первых, что его основатели и сторонники никогда не были мягкотелыми созерцателями, чуждыми политической борьбе. И, во-вторых, что их особое внимание к состоянию дел в Афганистане не является временным.

Деобандийцы проявляли острый интерес к Афганистану задолго до того, как началось формирование движения Талибан. И дело тут не только в том, что, по словам Ахмеда Рашида, «некоторые руководители деобандистов по обе стороны границы происходят из пуштунского племени дуррани, живущего вокруг Кандагара и пакистанского Чамана» 36 . Еще в 1879 году, когда в Индии было 12 део-бандийских медресе, в них училось значительное число афганцев, имевших устойчивую репутацию вспыльчивых и мятежных.

Далее, в период Первой мировой войны, Деобанд оказался центром организации антианглийского восстания – под лозунгом защиты священных прав турецкого халифа. Эмиссары Деобанди были направлены не только во многие районы Индии, но и за ее пределы. В рамках этой деятельности один из идеологов индийского панисламизма Убейдулла Синдхи отправился в Афганистан для переговоров с эмиром Афганистана Хабибуллой и младоафганцами 37. В Афганистане Синдхи создал организацию индийских эмигрантов – Отделение Индийского национального конгресса, в которое вошли и мусульмане, и индусы. Это Отделение сформировало в Кабуле «временное индийское правительство». Поскольку в дальнейшем в руки англичан попали полосы шелка с планами восстания, то это явление получило название «заговора шелковых писем». В этих планах Афганистану отводилась важная роль: мусульман Индии должны были поддержать и приграничные пуштунские племена, и регулярные войска Афганистана, а также других исламских стран 38.

Многое указывает на то, что движение Деобанди, поддерживая высокий уровень религиозного образования, в то же время считает допустимым и необходимым участие в борьбе за форму правления и влияние на властителей.

Так, в первой половине ХХ века афганские власти стремились вступить в сотрудничество с Деобандом, чтобы в рамках этого сотрудничества построить в стране сеть медресе. В 1933 году улемы из Деобанда присутствовали на коронации Захир Шаха в Кабуле. Они заявили, что Деобанд хотел бы «готовить таких улемов, которые в изменяющихся условиях современности могли бы содействовать свободному правительству в исламском мире и честно работать для государства» 39 .

Очевидно, что такие акции и высказывания плохо совместимы с мифом о замкнутости и аполитичности деобандийцев. Кроме того, приведенные факты позволяют считать интерес деобандийцев к Афганистану практически постоянным. И участие Деобанди в формировании движения Талибан – это лишь последнее проявление такого интереса. Наконец, хотелось бы обратить внимание на то, что причастность деобанди к деятельности, связанной с борьбой за власть в центральноазиатском регионе, – это наследственная черта тариката накшбандийа.

Движение Талибан связано с братством накшбандийя отнюдь не только через движение Деобанди. Братство имеет собственные вековые корни, как общеафганские, так и конкретно пуштунские.

Яркий тому пример – фигура Себгатулло Моджаддеди. Моджаддеди – пуштун и потомок основателя североиндийской ветви ордена накшбандийа-муджаддидийа 40. Основателем ветви накшбандийа-муджаддидийа (то есть ветви «обновленческой») считается тот самый крупнейший накшбандийский обновитель ислама Ахмад Сирхинди 41, о котором уже говорилось выше.

Известный пакистанский журналист-международник Ахмед Рашид дает сильную оценку роли клана Моджаддеди в Афганистане: «Семейство Моджаддеди возглавляло орден накшбандийа и на протяжении веков было тайной властью в Кабуле» 42 . Даже те, кто считает эту оценку преувеличенной, признают, что влияние Себгатулло Моджаддеди в афганской политике ХХ века крайне велико.

В 1979 году Себгатулло Моджаддеди создал в Пешаваре свой «Национальный фронт спасения Афганистана» (Джабха-и-Наджат Милли Афганистан). В руководстве этой организации периода моджахедского движения в Афганистане находилось значительное количество пуштунов, последователей накшбандийа. Фронт имел влияние в целом ряде афганских провинций (влияние, основанное и на этнической, и на этой суфийской общности). В 1992 году Себгатулло Моджаддеди стал первым моджахедским президентом Афганистана 43. Но и после ухода с первых ролей в афганской политике С. Моджаддеди сохранил авторитет в афганском обществе: в 2004 году он выступил в роли председателя всеафганского конгресса – Лойа джирга. В дальнейшем Себгатулло Моджаддеди – спикер сената в афганском парламенте.

Как мы видим, близость пуштунов и тариката накшбандийа действительно старше, чем движение Талибан. И эта близость оказалась в какой-то степени унаследована талибами. В противном случае они просто не могли бы претендовать на духовно-политическое влияние в ключевом – пуштунском – сегменте афганского общества.

Как уже было показано, само движение Деобанди сложилось в русле традиции исламского обновленчества, сформированного в Индии со времен накшбандийских теологов-обновителей Ахмада Сирхинди и Валиуллы-Шаха. Но и с современным тарикатом Деобанди имеет самые непосредственные связи. Так, например, к движению Деобанди относится активно действующий в современном Пакистане орден накшбандийа-увайсийа. А это братство, которое в своей цепи духовной преемственности указывает Ходжи Ахрара – того самого преобразователя ордена накшбандийа, который направил его на путь теократизма. Современным главой тариката является шейх Мухаммад Акрам Аван, а центр тариката Дар-уль-Ирфан расположен в провинции Пенджаб (г. Мунар в районе Чакваль) 44.