Сергей Кургинян - Содержательное единство 2007-2011

Не будем увлекаться хлесткими высказываниями. Блуд ли на крови, не блуд… Предлагаю другой термин – "поводизация", то есть превращение эксцессного события в информационный повод. Предложив же этот термин, попрошу дать мне ответ: позволительно ли превращать эксцессное событие в информационный повод? Имеют ли на это право (моральное, профессиональное, экзистенциальное, наконец) люди и организации, именующие себя субъектами гражданской независимой экспертизы?

Высказывания, с которыми я ознакомился (а я лично – или с задействованием своих сотрудников – ознакомился со всеми или почти со всеми имеющимися на данный момент открытыми высказываниями), строятся именно так.

Дано: "Хочу снять Путина".

Предлагаются: теракты в качестве информационного повода.

Констатируется: Путин не предотвратил теракты, Путин сам эти теракты соорудил и так далее.

Вывод: "Надо снять Путина".

Единственная возможная схема? Никоим образом.

Дано: "Хочу оставить Путина".

Предлагаются: теракты в качестве информационного повода.

Констатируется: Путин – сильная личность, пока он с нами – террористы не до конца распоясываются, давайте оставим Путина.

Дано: "Хочу демократизации".

Информационный повод: те же теракты.

Констатируется: "Только демократия – спасение от террора".

Вывод: "Даешь демократию!"

Дано: "Хочу диктатуры".

Информационный повод: теракты…

Констатируется, что только диктатура спасает от террора…

"Даешь диктатуру!"

А кто-то хочет реформы МВД. И, используя случившееся, проталкивает реформы. А кто-то хочет, чтобы реформы не было. И, используя случившееся, торпедирует реформы. А кто-то хочет восстановить определенные звенья внутри силовых структур. А кто-то хочет эти звенья демонтировать. Еще один маленький шаг – и мы придем к вышеописанной коллизии с вымышленным мною режиссером классического балета.

Хочу еще раз подчеркнуть, что в каждом подобном случае используется одна и та же технология – берутся террористические акты в качестве информационного повода и осуществляется быстрое, предвзятое, небрежное увязывание этого повода с желаемым. После чего "увязыватель" начинает сочно обсуждать блага того, что для него так желанно. То есть это, желанное, рекламировать. А значит, пиарить.

Так является ли это блудом на крови? Вновь говорю: не знаю. Но то, что это пиар на крови или реклама на крови – очевидно, не правда ли?

Как очевидно и то, что подобное поразительным образом преобладает. Конечно, вследствие глубокой социальной деградации нашего общества.

Оговорю еще и еще раз – я никоим образом не хочу сказать, что в каком-то, даже самом здоровом, обществе никто не будет использовать теракты в качестве информационных поводов, пиаря или рекламируя нечто. Конечно же, очень многие будут поступать именно подобным образом. Но одно дело, когда так поступают очень многие, другое – когда так поступают почти все.

Констатирую все это не для того, чтобы ахать и охать, сыпать соль на раны, заниматься абстрактными моральными сентенциями. Морализаторство на крови ничуть не лучше пиара на крови. Дело не в том, чтобы ахать и охать, а в том, чтобы создавать, пока не поздно, площадки, на которых 100% участвующих в обсуждении людей:

– либо будут находиться в теме, либо…

– либо будут относиться к редкой категории системщиков, концептуалистов, способных и в тему быстро въехать, и что-то подсказать предметникам касательно упущенных ими нюансов происходящего.

ГДЕ могут быть созданы такие площадки? КАКОВА должна быть их АРХИТЕКТУРА? Каков должен быть их конкретный ФОРМАТ?

Прежде чем начать это обсуждать, давайте все-таки попытаемся разобраться в причинах, породивших всеобщее нежелание тщательно и скрупулезно вглядываться в случившееся. Почему этого нет? Почему нет сбора информации, сопоставления разноречивой информации, соотнесения конкретной информации с какими-то общими сведениями, извлечения из информационного потока какой-то неочевидной и острой конкретики? Почему нет ОСНОВАТЕЛЬНОЙ профессиональной независимой общественной экспертизы? При том, что безосновательная в данном случае и контрпродуктивна, и аморальна.

Многие говорят: "Потому что на нее нет запроса". В каком смысле нет запроса? Со стороны думающей части общества запрос, безусловно, есть. Нет запроса Кремля, запросов властных структур? Скажите уж сразу – нет заказов. И что, если их нет, то на нет и экспертизы нет?

Многие говорят: "Вы призываете к бескорыстности, романтизму. А это давно атрофировалось в нынешней циничной, сугубо коммерческой реальности".

Может быть, я и призвал бы к бескорыстности и романтизму. Но поскольку реальность и впрямь цинична донельзя, то делать этого, конечно же, не буду. Тем более что меня интересует выявление в нынешней ситуации какого-то совсем, так сказать, сермяжного неблагополучия. А не критика ситуации с абстрактно-романтических позиций.

Да, всех, кто действовал из романтических, бескорыстных соображений сильно, так сказать, "обули". И "обувают" каждый день. Обвинять людей, которые в ответ на это замыкаются, – глупо. Обвинять можно только тех, кто "обувал" и "обувает", приравнивая идеалистов к бесплатному тягловому скоту.

Но есть ведь и другие мотивы, требующие от эксперта, столкнувшегося с трагедией 29 марта 2010 года, адекватного умственного усилия. Давайте разберем эти мотивы.

Первый из них я назову "мотивом Шерлока Холмса".

Профессионал, столкнувшийся с головоломкой, начнет ее разгадывать, даже не получив никакого заказа. Просто потому, что он профессионал. Для него это как для музыканта играть. Профессиональные музыканты, как мы знаем, даже в концлагерях играли на доске, нарисовав на ней фортепианные клавиши. Настоящий профессионал живет полной жизнью, лишь когда работает, удовлетворяя, как минимум, свой самодостаточный для него профессиональный интерес. И въезжать в ситуацию будет потому, что она интересная. Как ни кощунственно это слово применительно к свершившейся у нас на глазах трагедии. Случилось событие. Что скажет себе такой профессионал? "Да что я, лох, что ли? Я же профи. Я должен разобраться в жгучей и до крайности занимательной ситуации". В очередной раз специально подчеркиваю в данном мотиве все неромантическое.

Алкоголика, который хочет выпить, нельзя называть романтиком по причине наличия у него алкогольной мотивации. Столь же неромантична и мотивированность профессиональным интересом. Она в чем-то сродни и алкогольной, и… ну, я не знаю… наркотической мотивации. Или и ее будем называть романтической?

Я открещиваюсь от романтизма, потому что мотивированность оным в нашем обществе и впрямь глубоко аномальна. А мне надо выявить поврежденность тех мотивов, которым следовало бы быть нормальными даже в нашем обществе. Даже в случае, если это не общество, как макросоциум с обязательными для всех нормами, а разорванные социальные среды.