Сергей Кургинян - Содержательное единство 2007-2011

Что же из нормального, обязательного даже в нашей испорченной ситуации, отсутствует? Прежде всего, этот самый "мотив Шерлока Холмса", но и не только он.

Второй из вроде бы обязательных, но отсутствующих мотивов – это "сегодня ты, а завтра я".

Почему полицейские все сразу особым образом преследуют убийц полицейского? Потому что "сегодня ты, а завтра я". Я не призываю к гражданственности! Я интересуюсь причинами, порождающими отсутствие мотивов, связанных с элементарной солидарностью. Если хотите, шкурной солидарностью.

В самом деле, мало ли кто из узкого круга крайне небезразличных тебе людей завтра окажется в московском метро! Или ты сам там окажешься!

Повторяю еще и еще раз – речь идет о мотиве, связанном с элементарнейшим, почти звериным, инстинктом самозащиты.

Я не призываю к возрождению пресловутого Плюмбума, так жестоко и неоправданно высмеянного в ходе перестройки. Почему жестоко и неоправданно? Хотя бы потому, что ТОГДА его так высмеивали, а ТЕПЕРЬ хотят соучастия граждан в борьбе с террором, то есть возврата к Плюмбуму. Чем не трагифарс? Что "траги-" – это еще полбеды. Хуже всего, что именно "фарс".

Ну, так вот, речь идет не об отсутствии синдрома Плюмбума. Откуда ему взяться? Речь идет об отсутствии наипростейшего, говорю для грубости, шкурного инстинкта самозащиты.

Налицо процесс, который может завтра тебя задеть по живому. А ты еще и профессионал! Что? Тебя этот процесс задеть не может? А почему? Все обсуждаемые мною профессионалы всегда ездят только в машинах? Понятно… И в магазины они никогда не ходят… И в рестораны… И все их друзья и близкие всегда ездят только в машинах… Причем только в бронированных "мерседесах"… Понятно же, что это не так!

Третий мотив, который должен был бы вызвать у самого неромантичного эксперта стремление погрузиться в реальность, в детали произошедшего – самоутверждение в узком круге.

У каждого профессионального эксперта есть такой узкий круг. И дело не в том, что эксперт, взяв ноги в руки, рванет туда за заказом. Может быть, рванет, а может быть, и нет. Это смотря какой у него узкий круг. А вот то, что в этом узком круге будут обсуждать случившееся, – это к бабке не ходи. И эксперт, казалось бы, должен погрузиться в реальность хотя бы для того, чтобы оказаться на высоте в ходе подобного обсуждения. Оказаться на высоте – это значит поднять свои интеллектуальные акции. А связь между таким поднятием интеллектуальных акций и совокупным успехом – понятна.

Как вы видите, я говорю о чем-то, предельно далеком от романтики и… и столь же отсутствующем, как и эта романтика. Странно, не правда ли?

Четвертый мотив, ничуть не более романтический, – репутация в умеренно широких кругах.

Может быть, ты не очень хочешь, чтобы твоя рожа постоянно мелькала по телевидению. Но… Несколько раз в разговорах с совсем неглупыми людьми я наталкивался на скептицизм в вопросе о способности каких-то сегодняшних социальных групп быть референтными для настоящего интеллектуала. Мне говорили: "Ты идешь в коровьем стаде. Ты же не будешь коровам стихи читать? Они не поймут. А вот если ты замычишь, а они откликнутся, то это… это даже забавно".

Возможно, в подобном описании и есть элемент правдивости, если речь идет о совсем широких социальных средах, вовлеченных в системный регресс во многом вопреки своей воле.

Но Россия – неубиенное место в том, что касается спроса на сложность, подлинность и глубину в умеренно узких средах.

Неизвестно, откуда рождается этот спрос. Но он рождается. И ни в одной точке земного шара он не имеет столь острого и накаленного характера. Тайна сия велика есть. Речь идет о какой-то грибнице. Все грибы повырезали, дождей нет, солнца нет – а грибница все равно плодоносит.

Не слишком корректно приравнивать к коровьему стаду даже 50-миллионную аудиторию. Но признаем с горечью, что социальный регресс дает к этому какие-то основания.

Из моральных соображений отторгнем и эти основания, как соблазн. Но тут хоть основания есть.

А если говорить не о 50-миллионной, а о 50-тысячной аудитории, то нет ни моральных, ни иных оснований для использования данной метафоры. Ибо такая аудитория – уж никак не мычащее стадо коров. Такая аудитория в России и поныне интереснее – умнее, чище, требовательнее, заинтересованнее – любой сходной аудитории в любой стране мира. Знаю, что говорю.

Так может эксперт хотя бы из куража, связанного с ответом на запрос этой аудитории, начать "мышей ловить"? По мне так и может, и должен. Сколь бы этот эксперт циничен ни был, он знает цену успеху в ПОДОБНОЙ, умеренно широкой, аудитории.

Обсудив четыре умеренно циничных, отнюдь не романтичных, казалось бы, обязательных, но странным образом отсутствующих мотива, я перед тем, как упомянуть пятый мотив, обращу внимание еще на одну странность.

На то, что странным отсутствие этих мотивов кажется, по-видимому, только вашему покорному слуге. Такое впечатление сложилось у меня по результатам многочисленных разговоров, в ходе которых я говорил: "Смотрите, как же странно!" А мне в лучшем случае отвечали: "А что странного-то?" Подчеркиваю – в лучшем случае.

Так может быть, все эти мои суждения от лукавого? Увы, все те, кто не видели ничего странного в происходящем и с недоумением относились к выявленным мною странностям, соглашались одновременно с тем, что в нашем политическом и социальном воздухе, элитном в том числе, но и не только, разлита какая-то апатия, обреченность, притупленность реакций. Или инерционность этих реакций, их лихорадочная автоматичность.

Но разве те странности, о которых я говорю, и эта притупленность (или автоматичность) реакций – не одно и то же?

Реакция экспертного сообщества – это микрофеномен, позволяющий многое разглядеть в том, что касается макрофеноменов. Или даже эти макрофеномены уже нам неинтересны? Но что тогда интересно?

А теперь я, рискуя оказаться совсем уж неадекватным нынешней ситуации и даже заподозренным в пафосе (страшнейшем из смертных грехов для социальных страт, претендующих на привилегированность), упомяну пятый мотив, представляющийся мне столь же обязательным, сколь и предыдущие четыре.

Пятый мотив таков – ты считаешь свое общество как совокупность ныне живущих стадом коров и потому тебя ни к чему не обязывает ни профессия, ни ситуация? О’кей. Но ведь, кроме живых, есть и умершие! Они тебя тоже ни к чему не обязывают?

Особо странно для меня то, что этот мотив отсутствует у людей, подчеркивающих свою религиозность. Я вот ее совсем не подчеркиваю, а настаиваю на том, что являюсь человеком, хотя и нечуждым метафизике, но светским. Однако трагизм произошедшего требует, согласитесь, и какого-то дозированного экзистенциального отношения.