Юрген Граф - Собибор - Миф и Реальность

«Я, кстати, уже стал закоренелым поклонником водки. […] Мне не составляло труда достать бутылку, даже если приходилось пробираться через опасные проволочные заграждения. Могу заверить читателей, что в Собиборе я выпил столько водки, что мне хватило на всю оставшуюся жизнь» (стр. 222).

Ну, в этом месте свидетельству автора вполне можно поверить на слово. Пожалуй, этого достаточно, чтобы составить мнение о человеке, выступавшем в Бразилии свидетелем обвинения, предъявленного Штанглю и Вагнеру.

Франца Штангля в декабре 1970 года в Дюссельдорфе приговорили к пожизненному заключению за убийство «как минимум четырехсот тысяч евреев». Он подал апелляцию. Во время кассационного процесса с ним в камере неоднократно встречалась журналистка Гитта Серени. 28 июня 1971 года он неожиданно умер. После его смерти Гитта Серени написала книгу «В эту тьму» ( Into That Darkness ), считающуюся классикой среди литературы о холокосте. По словам Серени, Штангль в частных беседах с ней полностью признался в массовых убийствах в Собиборе и Треблинке, в которых его обвиняли. Правда, никаких доказательств этого госпожа Серени не приводит, магнитофонной записи ее бесед со Штанглем не существует, а так как мертвец не в состоянии это опровергнуть, она вполне может вложить в уста бывшего коменданта Собибора и Треблинки всё, что ей взбредет в голову.

Самое интересное рассказывает Гитта Серени о своей последней встрече со Штанглем:

«Последним днем, который я провела со Штанглем, было воскресенье, 27 июня 1971 года. Большую часть той недели он плохо себя чувствовал и жаловался на боли в животе. В тот день я принесла ему в термосе особенный суп. Это был австрийский суп. Как рассказывал Штангль, именно этот суп готовила ему его жена, когда он плохо себя чувствовал. Когда я после получасового обеденного перерыва вернулась в тюрьму, его как будто подменили — он был в прекрасном настроении, на его лице исчезли морщины, его глаза были живыми. «Я даже не могу сказать Вам, как я хорошо себя почувствовал», — сказал он. — «Я поел этого прекрасного супа и потом прилег. И теперь я чувствую себя таким отдохнувшим как никогда прежде. Ах, я чувствую себя прекрасно», — повторил он». 185

Днем позже Франц Штангль, которого так вовремя ободрил и укрепил приготовленный госпожой Серени суп, уже покинул мир живых. Замечательная повариха смогла написать свою книгу, не опасаясь опровержений. Пусть читатель сам сделает из этих голых фактов выводы, которые напрашиваются сами собой.

Густав Вагнер после отказа бразильских властей выдать его в октябре 1980 года якобы совершил самоубийство («заколол сам себя»). Юлиус Схелфис называет версию самоубийства Вагнера «официальной бразильской версией» и добавляет:

«Шмайзнер намекнул, что смерть Вагнера произошла не без его участия». 186

Подробности убийства раскрывает Шэйнди Перл:

«Победа Вагнера [отказ бразильской фемиды выдать его] была кратковременной; ему не удалось надолго скрыться от мстителей. Однажды в 1980 году на него напали на улице и убили. Нападавшие оставили труп искалеченного Вагнера на земле и исчезли, не оставив следов». 187

В отличие от обвиняемых на Собиборских процессах в Берлине, Франкфурте и Хагене, занимавших во время войны низшие должности и бывших простыми исполнителями, человек, которому предстояло в 1962 году предстать перед судом в Вене из-за событий в Собиборе, Белжеце и Треблинке, был функционером намного более высокого ранга. Герман Юлиус Хёфле, 1911 года рождения, был «референтом по еврейским вопросам, акция «Райнхардт» в Люблине и заместителем руководителя СС и полиции Люблина Одило Глобочника. Именно он отправил в январе 1943 года радиограмму, где сообщал, что до конца 1942 года 274 166 человек было депортировано в «Б.», «С.», и «Т.». С его именем связан и другой ключевой документ о депортациях евреев. 17 марта 1943 года Эрнст Ройтер, чиновник отделения народонаселения и социального обеспечения управления генерал-губернатора в Люблинском округе, составил краткую записку, где, ссылаясь на состоявшуюся днем раньше беседу в Хёфле, сообщал:

«С хауптштурмфюрером Хёфле я договорился о беседе на понедельник, 16.03.42 г., на 17.30. Во время разговора хауптштурмфюрер Хёфле заявил следующее:

«Было бы целесообразно еще на станциях отправки направляющихся в Люблинский округ партий евреев проводить их разделение на трудоспособных и нетрудоспособных. […] Нетрудоспособных евреев следует всех направлять в Бежец [правильно «Белжец»] , самую дальнюю пограничную станцию в районе Замосць. […] После этого он [Хёфле] заявил , что в один день может принимать четыре — пять эшелонов с партиями в тысячу человек каждая, направляющихся в конечный пункт Бежец. Эти евреи пересекли бы границу и никогда больше не вернулись в генерал-губернаторство». 188

Содержание этой записки не оставляет простора для интерпретаций. Хёфле заявил Ройтеру, что нетрудоспособных евреев следует депортировать через Белжец (который, как и Собибор, находится на самой восточной окраине Польши) за границу, то есть в Украину. Одно это уже доказывает, что Белжец был транзитным лагерем. Так как Хёфле в своей радиограмме перечисляет одной строкой «Б.» (Белжец), «С.» (Собибор) и «Т» (Треблинку), это говорит о том, что и Собибор с Треблинкой тоже были транзитными лагерями. Вспомним, что и Гиммлер в своей директиве от 5 июля 1943 года четко назвал Собибор «транзитным лагерем», а в докладе Корхерра сказано, что до конца 1942 года 1 274 166 евреев было «пропущено через лагеря в генерал-губернаторстве», и тогда картина становится еще яснее.

Герман Хёфле в 1945 году попал в плен к англичанам и в 1947 году был передан австрийским органам правосудия, которые вскоре отпустили его на свободу. Но в 1961 году его снова арестовали. Началась подготовка процесса против него. Но 20 августа 1962 года, незадолго до начала суда, он повесился в венской тюрьме. 189Так звучит официальная версия, вызывающая, однако, серьезные сомнения.

Хотя собранные после ареста Хёфле материалы против него составили целых девять томов, однако:

«Венской прокуратуре до сего момента не удалось составить на основе этого объемного материала обвинительное заключение». 190

Отсюда можно сделать вывод, что Хёфле отвергал утверждения суда об якобы имевших место в «восточных лагерях уничтожения» массовых убийствах евреев газом. В противном случае, если бы он сделал соответствующее признание, обвинению было бы легко «составить на основе объемного материала обвинительное заключение»! С большой вероятностью можно предположить, что Хёфле, прекрасно знавший о настоящей природе Белжеца, Собибора и Треблинки, перед лицом австрийской юстиции упрямо настаивал на том, что эти три лагеря были транзитными, а истории о массовых уничтожениях людей в них («искоренении») были просто пропагандой.