Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №8 от 21.02.2012

Ответ: Да.

Вот тут подсуетилась судья, видя, что юристки молчат, и начала объяснять Познеру, что его признания являются доказательствами по делу, поэтому ему надо признаваться осторожно. Я выразил протест тому, что судья подрабатывает у Познера адвокатом, и продолжил вопросы.

3. Признаёте ли вы, что обвинение Сталина в организации преступления порочит его честь и достоинство?

Ответ: Нет, не признаю.

Как видите из этого ответа на вопрос, на который любой честный человек ответит – «Да!», Познер то ли понял судью правильно, то ли как преступник привык к тому, что преступника это звание не порочит.

Я задал следующий вопрос.

4. Признаёте ли вы, что Катынское преступление было рассмотрено Нюрнбергским Трибуналом в 1946 году?

Ответ: Мне это не известно.

5. Признаёт ли вы, что в документах этого Трибунала нет ни слова оправдания главных нацистских преступников в убийстве ими военнопленных польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском осенью 1941 года?

Ответ: Не признаю только потому, что этих документов не читал.

А вот эти ответы интересны. В тот же день, 21.12.11 «Литературная газета», №51 в статье «Тень на процесс. Исторический материализм» сообщила: «В этом году Нюрнбергскому процессу было посвящено несколько научных и научно-практических конференций. Основные идеи, звучавшие там, – соответствие юридических решений преступной деятельности подсудимых, легитимность итогов процесса, их непреходящее значение для укрепления международного правопорядка сегодня.

Несколько иные оценки звучали на круглом столе, проведённом в Киеве по инициативе посольства России и Дипломатической академии МИД Украины. Там преобладали vip-персоны, действующие и бывшие, и блистали «звёзды» российских массмедиа – А. Венедиктов, В. Познер, М. Ганопольский, исполнявшие роли либо ведущих, либо наиболее активных участников дискуссий». Как говорится, ба, знакомые все лица – те же и Познер! Но как видите, тут Познер выступает, как крупный международный специалист по Нюрнбергскому процессу, а на суде по своему делу заявляет, что, оказывается, об этом процессе ничего не знает. Никаких подробностей!

Ладно, продолжаю задавать вопросы.

6. Признаёте ли вы, что отсутствует какой-либо вступивший в силу приговор иного суда, из которого бы следовало, что военнопленных польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском осенью 1941 года убили какие-либо органы СССР?

Ответ: Насколько я знаю – нет.

7. Признаёте ли вы, что представленные вами доказательства являются доказательствами, взятыми из материалов уголовного дела №159, расследованного Главной военной прокуратурой, так называемого Катынского дела?

Ответ: Нет, я этого не знаю, я знаю, что они хранятся в Государственном архиве.

Дурачком прикинулся, ну ладно.

Однако, в связи с документами, которые Познер представил суду, я заявил ходатайство:

«Уважаемый суд! Представленные Ответчиком доказательства предназначены для установления факта совершения преступления – убийства пленных польских офицеров и установления лиц, виновных в совершении данного преступления.

В гражданском процессе суды не рассматривают уголовных дел - не устанавливают ни факта совершения преступления, ни лиц, их совершивших. В данном гражданском деле суд рассматривает всего лишь гражданско-правовые последствия совершения или не совершения Сталиным преступления, а именно: имеет ли кто-либо право называть Сталина преступником.

Статья 61.4 ГПК РФ требует: «Вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом».

А статья 60 ГПК РФ запрещает суду использовать в деле иные, кроме приговора, доказательства: «Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами».

Таким образом, единственным допустимым доказательством, доказывающим совершение Сталиным преступления в форме организации убийства пленных польских офицеров, является приговор суда, рассмотревшего дело об убийстве этих офицеров. Иные доказательства к делу не относятся и не могут быть к нему присоединены и использованы при вынесении решения.

В связи с этим прошу указанные доказательства из дела исключить».

Суд отказался исключать недопустимые доказательства из дела. Встал С. Стрыгин и заявил:

«Отказ председательствующего исключить из дела недопустимые доказательства является доказательством того, что суд собирается вынести решение, основываясь на них, а это свидетельствует о том, что суд собирается вынести в пользу Ответчика неправосудное решение, что свидетельствует о заинтересованности судьи в данном деле.

В связи с этим, по основаниям статьи 16.3 ГПК РФ заявляем отвод судье Е.М. Дорохиной»

Как вы понимаете, судья отказалась удовлетворять это заявление.

Тогда С. Стрыгин заявил о подложности этих документов.

«Уважаемый суд! Доказательства, на которые опираются ответчики в оспариваемой статье и которые они просили суд затребовать из архива в качестве доказательства своей правоты, - это некая подборка якобы подлинных документов в виде «письма Берии», двух страниц из протокола заседания Политбюро, двух выписок с текстом решения Политбюро и «записки Шелепина» из так называемого «закрытого пакета» №1 по Катыни. Все эти документы являются подложными.

Руководитель Федеральной архивной службы России, член-корреспондент РАН В.П. Козлов написал книгу о разоблачении фальшивых исторических документов «Обманутая, но торжествующая Клио», в которой, в частности, дал понять, что после развала СССР из архивов России в прессу валом повалили фальшивые документы. Три таких фальшивки Козлов в качестве примера разоблачает в своей книге. Обращаем особое внимание суда, что сегодня фальшивки из архивов России – это вполне обыденное дело. Последняя по времени подобная фальшивка, получившая широкую известность, – поддельное «письмо Кобулова» №725/М от 24 марта 1941 г., разоблаченная «Комсомольской правдой» 20 сентября 2008 г.

Но мы хотим также обратить внимание суда, как именно разоблачаются фальшивые исторические документы, созданные с использованием технических средств и компьютерных технологий.

Козлов пишет:

«Можно сказать, что подлог всегда «фонит» нестыковкой своего содержания с действительными фактами прошлого, известными из подлинных источников, спорными внешними признаками, неопределенностью камуфляжа, неоднозначной общественной реакцией после легализации. Наличие такого «фона» является одним из признаков подлога. Собственно говоря, в ряде случаев именно этот «фон» является основным доказательством подлога, поскольку нам не известно ни одного случая самопризнания автора фальсификации в совершенном подлоге, а примеры обнаружения авторизированных подготовительных материалов фальсификаций редки».