Леонид Млечин - Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Следователи требовали от нее сказать, что Куусинен — ан­глийский шпион. Она показаний на мужа не дала. Год шло следствие, еще восемь лет Айно провела в воркутинских лагерях. Вышла на сво­боду, а в 1949 году ее опять посадили и выпустили только после смерти Сталина. Отто Вильгельмович пальцем не пошевелил, чтобы ей помочь.

«Никакие кремлевские архивы, — писала Айно Куусинен, — даже если их когда-нибудь откроют, не смогут дать объективного пред­ставления о характере Куусинена, его личности. Куусинен всегда оставался для советской власти чем-то инородным. Он был иностранец, родился не на русской земле, знал шведский и немецкий, читал по-французски. Но по-русски до последнего говорил с сильным акцентом, речь всегда выдавала в нем иностранца.

А может, это и было его главным преимуществом?

Он устраивал Сталина еще и тем, что всегда оставался в тени.

Его как иностранца многие вещи в России не трогали. Он без­различно относился к строительству коммунизма в России, к вопросам экономики и политики: трагедия коллективизации, террор, аресты не­виновных — все прошло мимо него.

Он был всегда нужен тем, кому принадлежала власть, точно знал, как надо обращаться с новым господином. Поэтому он и выжил в годы террора.

Он всегда держал нос по ветру, с легкостью изменял бывшим своим друзьям. Я не смогла вспомнить ни одного случая, когда бы Куусинен помог кому-нибудь в беде. Отто отказывался помогать даже в мелочах. Один из старых товарищей после своего ареста передал через кого-то из знакомых просьбу, чтобы ему прислали немного мыла и теплое белье — у него был ревматизм. Отто посоветовал ничего не посылать.

У Отто никогда не было близких друзей. Многим финнам, своим товарищам по партии, он помог скатиться в пропасть. Когда опас­ность нависала над самим Отто, чувства и эмоции для него не суще­ствовали.

Чего же Отто ждал от жизни? Знавшие его в молодости расска­зывали, что когда-то Отто был поэтом, романтиком, интересовался искусством. Друзья его ценили. Но так до конца и не поняли. Он был как бы окутан тайной. В данной компании он оставался посторонним».

Куусинен понадобился Сталину после начала финской войны. 30 ноября 1939 года советская авиация бомбила Хельсинки, Части Ленин­градского округа перешли границу. Нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов он заявил, что действия Красной армии — выну­жденный ответ на враждебную политику Финляндии, а цель боевых дей­ствий — обеспечить безопасность Ленинграда.

Москва сообщила о создании «народного правительства» Фин­ляндской демократической республики во главе с Отто Куусиненом. «Правительство» с трудом сформировали, потому что многих финских коммунистов, работавших в Москве и в Карелии, уже успели уничто­жить. Министром внутренних дел стал зять Куусинена. Министром по делам Карелии сделали председателя Совнаркома Карело-Финской ССР Павла Степановича Прокофьева, который стал Прокконеном.

1 декабря правительство никогда не существовавшей республи­ки привезли в финский приграничный поселок Терийоки, только что занятый советскими войсками (ныне город Зеленогорск). Отобранные Куусиненом финские коммунисты провели заседание, которое по-русски стенографировал его сын, и призвали финский народ встретить Крас­ную армию как освободительницу.

2 декабря Куусинен вернулся в Москву. Его принял Сталин. Молотов подписал с Куусиненом договор о взаимопомощи и дружбе. Отто Вильгельмович с одобрения Иосифа Виссарионовича и Вячеслава Михайловича возложил на себя и обязанности министра иностранных дел. Отто Рудольфович щедро подарил советскому правительству острова, прикрывавшие вход в Финский залив. Полуостров Ханко пере­дал в аренду на тридцать лет, В обмен Советский Союз был готов отдать Финляндии часть территории советской Карелии вместе с насе­лением, которое, между прочим, никто не собирался спрашивать, же­лает ли оно оказаться в составе другой страны. Землю отдавали вме­сте с крепостными...

К договору, как водится, приложили «конфиденциальный прото­кол», который рассекретили только в конце девяностых годов. В про­токоле говорилось: «Установлено, что СССР имеет право держать на арендованной у Финляндии территории полуострова Ханко и примыкаю­щих островов до пятнадцати тысяч человек наземных и воздушных во­оруженных сил».

Поскольку мир был возмущен нападением на Финляндию, то Мо­лотов немедленно обратился в Лигу Наций с заявлением: «Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией и не угрожает финскому народу. Советский Союз находится в мирных отношениях с Демократической Финляндской Республикой, с правительством которой 2 декабря заключен договор о взаимопомощи и дружбе. Этим докумен­том урегулированы все вопросы».

По части цинизма Вячеслав Михайлович Молотов кому угодно мог дать сто очков вперед. «Правительство» Куусинена вызывало в мире насмешки. Только в Берлине были готовы признать его, если Красная армия победит и доставит Куусинена в Хельсинки.

Куусинену и его окружению поручили сформировать Народную армию — за счет карелов, финнов и ингерманландцев, которые жили в Карелии и Ленинградской области. К юбилею Сталина Куусинен соб­ственноручно написал обращение к вождю от имени «бойцов и команди­ров 1-го корпуса Народной армии Финляндии»:

«Собравшись на многолюдные митинги для ознаменования 60-ле­тия великого вождя народов товарища Сталина, мы, сыны финляндского и карельского народов, охваченные пылом сегодняшней борьбы за освобождение финляндского народа от ига преступной плутократии и империализма, шлем Вам, дорогой товарищ Сталин, проникнутый глубо­ким уважением наш пламенный боевой привет...

Гордость и радость овладевают нами сегодня, когда вместе с десятками тысяч наших товарищей, борющихся по ту сторону фронта, во внутренней Финляндии, против белофинских палачей народа, присо­единяемся к боевым приветствиям, посылаемым Вам, товарищ Сталин, трудящимися со всех концов земного шара...»

Обком Карело-Финской республики принял решение организовать трехмесячные курсы по изучению финского языка для партийных и со­ветских работников, переброшенных на занятые войсками территории. Но им не пришлось страдать над учебниками. Война с маленькой Фин­ляндией оказалась настолько кровавой и неудачной, что Сталин счел за благо закончить ее, удовлетворившись малым.

Но его не покидала надежда целиком присоединить Финляндию к Советскому Союзу, поэтому он оставил Куусинена в Петрозаводске и сделал его председателем президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР. В 1941 году ввел в состав ЦК ВКП(б).

Под руководством Куусинена Андропов и осваивал науку поли­тической борьбы.