Леонид Млечин - Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

«Вячеслав Воронков, мэр города Сочи (тайники с перстнями и бриллиантами, квартира с фонтаном и камином, автомобиль «форд», праздники с цыганами, брюнетками и шатенками в Рыцарском Замке, «я допустил перерождение и невыдержанность», тринадцать лет с конфи­скацией имущества);секретарь Сочинского горкома партии Александр Мерзлый и начальник управления общественного питания Валентина Мерзлая по прозвищу «Шахиня» («групповуха» с немками на берегу моря, кража оружия у пограничников, присвоение автомашин, бесплат­ное строительство дачи, приписки, собирание взяток с работников торговли, арест, симулирование психического заболевания, по пятна­дцать лет лишения свободы с конфискацией имущества);

секретарь крайкома Тарада (добровольная сдача следствию ценностей на 750 тысяч рублей, признание взяток от ста человек, три тайника — на кухне, в сарае, в курятнике, взялся помочь след­ствию, умер от инсульта в Лефортовской тюрьме);

управляющая трестом столовых и ресторанов Геленджика Бэлла Бородкина по прозвищу «железная Бэлла» (взятки на один миллион ру­блей, расстрел);

первый секретарь горкома партии Геленджика Погодин (исчез);

председатель Хостинского райисполкома Логунцов (был допро­шен как свидетель, вернувшись домой, написал письмо сыну, обмотал себя проводами и воткнул их в электрическую сеть)...»

Вот такая беседа с Медуновым состоялась у корреспондента журнала «Люди»:

— Я сыну Жорику машину купил пополам с тестем, «Жигули», в северном исполнении, утепленную, — он же болел у меня. Тарада на­писал, что вызывает Медунов и говорит: «Сыну машину надо купить. Сын больной. А денег нет». Тарада якобы сходил за деньгами и поло­жил мне в ящик стола конверт, а в нем — шесть тысяч. Это клевета! Это ложь!

Тараду назначили в Москву заместителем министра, так он свой хрусталь и ковры грузовиками перевозил и в Москве на взятке попался, а деньги его из-под земли вырыли, четыреста пятьдесят ты­сяч, уже желтеть начали.

И в тюрьме начал на сокамерников стучать — там его и убили.

— До сих пор неизвестна судьба Погодина, первого секретаря горкома партии Геленджика. Он исчез, как утверждают, после разго­вора с вами. Одни сочиняют, что Погодина вывезли на подводной лод­ке за границу. Другие пишут, что его «убрал» местный КГБ по вашему указанию...

— Это неправда. Погодин был беспринципный, и бабская сторо­на его губила. Он с армянкой, директором школы, сожительствовал, но не разводился с женой. Армяне грозились его убить. Но жена жа­лобы не подавала. Погодин приехал на пленум крайкома и после пле­нума уехал в Геленджик. Звонят оттуда: до сих не приехал, где? На­чали искать. Кто-то видел ночью, как Погодин пешком шел по городу. Был слух, что ушел он в Австралию, как раз австралийское науч­но-исследовательское судно в ту ночь отчалило. Я думаю, вот что могло быть: либо кто-то вывез его [I море и утопил, или в каньон броси­ли, а за ночь шакалы съели. Так и отец его погиб, и косточки не нашли. Наш КГБ Погодина очень активно искал.

— А что скажете про Бэллу Наумовну Бородкину, «железную Бэллу» из Геленджика?

— Она с немцами сожительствовала, голой на столе плясала, а ее пригрел Погодин и Главкурортторг. Воровала, гадина, по всем статьям! К ней уже тогда бандиты подъехали, поставили к стене, все забрали. Ко мне пришел Погодин: у нас в Геленджике сдается дом, давайте дадим квартиру Бородкиной! Я отказал: ни в коем случае, у нее же свой дом есть, пусть его продаст, потом подумаем. Она и мне автомашину с продуктами подсылала, но я отправил назад. Но тронуть Бородкину было трудно: она опекала семью члена политбюро Кулакова, бесплатно кормила их...»

Судьба первого секретаря Геленджике ко го горкома партии Николая Федоровича Погодина так и осталась загадкой. Он исчез бес­следно. Баллу Наумовну Бородкину за хищения социалистической соб­ственности приговорили к высшей мере наказания. Только в Геленджи­ке несколько десятков местных руководителей были приговорены к различным срокам тюремного заключения. Такие аресты прошли и в Сочи. Руководители городской торговли и общественного питания на­звали имя своего покровителя — Анатолия Георгиевича Тарады, секретаря крайкома. Он получал деньги за то, что прикрывал существовавшую в крае теневую экономи­ку, в основном подпольные цеха, которые гнали «левую» продукцию. Благодарные «цеховики» передавали ему деньги, а он делился с остальными. Говорят, что на следствии Тарада обещал назвать имена, но в ту же ночь умер в камере.

Первый секретарь крайкома понял, что расследование нужно остановить. Медунов твердо мог рассчитывать на генерального секре­таря и его окружение. Однажды Медунова распекали на секретариате ЦК. Он вернулся в Краснодар. Ему позвонил Брежнев:

— Ты не переживай и не очень обращай внимание на случившее­ся. Работай спокойно.

Когда заведующий сектором отдела пропаганды ЦК Наиль Барие­вич Биккенин приехал в Краснодар, Медунов со смыслом показал ему огромные фотоальбомы, на которых он был запечатлен вместе с Леони­дом Ильичом. Имелось в виду, что делать какие-то замечания челове­ку, столь близкому к генеральному, по меньшей мере глупо.

Медунов доложил в Москву, что прокуратура «действует мето­дами тридцать седьмого года». Вопрос в 1981 году разбирался на се­кретариате ЦК. О коррупции в Краснодарском крае доложил замести­тель генерального прокурора и начальник следственного управления союзной прокуратуры Виктор Васильевич Найденов, высокопрофессио­нальный и принципиальный юрист.

Но на секретариате обсуждали не продажных краснодарских чи­новников и их высоких покровителей, а прокуратуру. Найденову объ­яснили, что он занимается дискредитацией партийных кадров, и тут же освободили от должности. Вел секретариат Андрей Павлович Кири­ленко, он не пожалел злых слов в адрес Найденова.

Виктора Васильевича перевели в следственное управление МВД на унизительно низкую должность заместителя начальника отдела по расследованию уголовных дел о преступных посягательствах на гру­зы...

Сергей Медунов прославился тем, что распорядился превратить Краснодарский край в зону для некурящих. Курение было запрещено во всех общественных местах. Ничего из этого не вышло, но краснодар­ский опыт изучали по всей стране. Медунов отличался невиданным самодурством. Например, приказал бульдозерами снести все парники, в которых люди выращивали для себя овощи. О ситуации в крае напи­сала газета «Советская Россия». На защиту Медунова бросилось пар­тийное руководство, секретарь ЦК по идеологии Зимянин.

«Сколько гнева, — вспоминал тогдашний руководитель газеты Михаил Федорович Ненашев, — обрушилось на голову главного редакто­ра со стороны Михаила Васильевича Зимянина за это, по его мнению, необдуманное выступление, которое, как замечено было в беседе, противоречит позиции ЦК КПСС».