Леонид Млечин - Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Мортин не принадлежал к числу любимцев Андропова. В ноябре 1974 года Федора Константиновича освободили от обязанностей руко­водителя первого главного управления «по состоянию здоровья и лич­ной просьбе». Начальником разведки стал его первый заместитель Владимир Александрович Крючков, ближайший помощник Андронова.

Начальником контрразведки тоже был человек, которого Андро­пов давно и хорошо знал, — это Григорий Федорович Григоренко. Когда Юрий Владимирович был послом в Будапеште, заместителем стар­шего советника КГБ в Венгрии служил полковник Григоренко.

Григоренко начал службу в НКВД еще до войны — оперуполномо­ченным особого отдела стрелковой дивизии. Во время войны — в глав­ном управлении контрразведки Смерша в Венгрии Григоренко был ранен — получил пулю и голову. В 1959 году его перевели в разведку — за­местителем начальника отдела «Д» (изготовление оперативных доку­ментов прикрытия). Затем он возглавил службу внешней контрразвед­ки.

— Главная задача управления «К», — говорил председатель КГБ, — это проникновение в спецслужбы противника с тем, чтобы обеспечить безопасность нашей разведки.

Внешняя контрразведка присматривала за разведчиками, а в зарубежных представительствах — и за всей советской колонией. Один начинающий посол с удивлением обнаружил, что не он, а офицеры КГБ, прежде всего из внешней контрразведки, реальные хозяева посоль­ства:

— Посол ничего не может. Закончился срок командировки — уезжай. А пока срок не кончился, посол тебя домой не отправит. А офицер безопасности любого может досрочно вернуть домой. Вот их все и боялись.

При Андропове карьера Григория Федоровича круто пошла вверх, В 1970 году Юрий Владимирович сделал генерал майора Григо­ренко начальником второго главного управления (контрразведка), в 1978-м — заместителем председателя КГБ.

Григоренко и Крючков друг друга не любили, что Андропова впол­не устраивало.

Вспоминая свою жизнь, один генерал КГБ обмолвился

— Я принадлежал к другой группировке...

— А сколько же было группировок внутри комитета? ― поинтере­совался я.

— Основных три, остальные мелкие. Каждый из заместителей председателя КГБ продвигал своих, верных, близких ему людей. Все группы между собой враждовали.

— Андропов об этом знал?

— Конечно. Знал и позволял им сохраняться. Да он специаль­но оставлял внутри комитета враждующие группировки! Заставлял их конкурировать, что давало ему возможность лучше управлять ситуаци­ей...

Григоренко сманил к себе из разведки генерала Виталия Константиновича Боярова, сына погибшего в войну сотрудника НКВД и зятя министра сельского хозяйства СССР. Высокий, красивый, распо­лагающий к себе парень, Бояров начинал в украинском КГБ комсомоль­ским секретарем, потом возглавил отдел в управлении контрразведки. Он женился на дочери Владимира Владимировича Мацкевича, министра сельского хозяйства СССР. Боярова внезапно перевели в разведку. Очень молодым он поехал в Лондон заместителем резидента, но англи­чане его выслали. Оперативная работа за границей была для него за­крыта, и Боярова взяли во внешнюю контрразведку.

В ноябре 1969 года Григоренко перешел первым заместителем во второе главное управление. Во внешней контрразведке его сменил Бояров. Заместителем он взял себа Олега Даниловича Калугина. Ан­дропову Калугин тоже нравился, поэтому Олег Данилович стал самым молодым в КГБ генералом.

Когда Григоренко возглавил второй главк, он попросил Бояро­ва к себе первым замом. Бояров не ладил с Крючковым и в марте 1973 года охотно ушел в контрразведку. Как писал другой генерал КГБ Вя­чеслав Кеворков, Бояров радовался тому, что «вышел из сферы подчи­нения непрофессиональному руководителю, который управлял сложней­шей государственной машиной, о функционировании которой имел чисто визуальное или, позже стало можно говорить, виртуальное представ­ление». По словам генерала Кеворкова, Крючков — полководец, проигравши все сражения, в которые ввязывался. От своего шефа, Ан­дропова он не перенял ни одного положительного качества.

Бывший начальник разведки ГДР генерал Маркус Вольф считает, что назначение Крючкова начальником разведки было логичным, но не очень мудрым. С его точки зрения, Крючкову не хватало не столько профессионального опыта, сколько глубины понимания происходящего, да и по натуре он не был лидером. Без непосредственных указаний своего наставника Андропова он терялся.

Однажды за ужином, — вспоминал Вольф, — Крючков прочел наи­зусть несколько стихотворений Андропова. Я впервые узнал, что тот писал стихи... Это еще больше подняло Андропова в моих глазах, но тогда я поймал себя на иронической мысли, что сменивший его на по­сту руководителя КГБ Крючков находит время учить наизусть лириче­ские стихи Андропова...

Как и весь КГБ при Андропове, внешняя разведка при Крючкове достигла в определенном смысле расцвета, Резидентуры по всему миру, большие штаты, большие агентурные сети, солидный бюджет, но­вая оперативная техника и конечно же особое положение разведки внутри КГБ, разведчики ощущали особое расположение Андропова.

Потом, правда, Крючкова упрекали за то, что он увлекался большими цифрами. Разведка старалась собрать максимум информации по всем странам. Реальной пользы от этого было немного, но созда­валось приятное ощущение полного контроля над миром.

Однажды во время командировки в Кабул, поздно вечером Крючков спросил начальника нелегальной разведки генерала Юрия Ивановича Дроздова:

― А сколько вообще нужно иметь агентуры, чтобы знать, что происходит в мире?

― Не так много, — ответил Дроздов, — пять-шесть человек, а вся остальная агентурная сеть должна их обеспечивать, отвлекать от них внимание.

Крючков с интересом выслушал Дроздова, но остался при своем мнении.

Опытный оперативник исходит из того, что надо иметь не много агентов, но дающих ценную информацию. Крючков требовал от резидентур увеличить темпы вербовки.

Брали количеством. В первую очередь по всему миру пытались вербовать американцев.

В своем первом отчете за 1967 год Андропов сообщил Брежне­ву, что удалось «завербовать 218 иностранцев, из которых 64 имеют оперативные возможности для работы против США». Удалось раздобыть шифры нескольких капиталистических стран, направить в ЦК и мини­стерство обороны девять тысяч разведывательных информации и образ­цы военной техники.

Во всех резидентурах были оперативные работники, занимающие­ся ГП — главным противником. Сидел наш разведчик, напри­мер, в Новой Зеландии, а работал на самом деле против американцев, то есть старался завербовать кого-то из американских дипломатов или корреспондентов. Старательнее всего искали возможности завер­бовать сотрудников местной резидентуры ЦРУ. Это считалось высшим достижением. За вербовку американца давали орден. Правда, вербовка — редкая удача. За всю жизнь можно завербовать одного-двух чело­век, которые будут работать достаточно долго.