В Хаустов - Лубянка Советская элита на сталинской голгофе 1937-1938

В мае 1937 г. упоминавшийся выше заведующий отделом международных связей Коминтерна Мельников и бывший сотрудник РУ РККА назвал в качестве агента японской разведки работника японской резидентуры военной разведки 1-го секретаря полпредства СССР в Японии полкового комиссара А.Б. Аско- ва. Из их показаний следовало, что вся агентурная сеть в Маньчжурии, Китае, Италии, Германии, Чехословакии и Америке была выдана ими японской разведке. Карин под воздействием следователей назвал ряд ценных агентов, в том числе «Рамзая», которые якобы выданы им иностранным разведкам.

Сталин дал указание Ежову провести проверку на западных границах СССР и даже отметил направление поисков: «Как обстоит дело с окружной войсковой разведкой на Украине, в Белоруссии, в Ленинграде? Не связывала ли она троцкистов с Польшей так же, как наша разведка на Дальнем Востоке связывала троцкистов с японцами» (Там же. Д. 316. Л. 86).

В конце июня 1937 г. Сталин внимательно прочитал шифртелеграмму Люшко- ва, который провел массовые аресты среди сотрудников разведывательных органов ОКДВА. Он выписал фамилии начальника разведотдела АЮ.Валина, который работал уже в Москве, бывшего помощника начальника разведотдела капитана С.К. Винниченко, а также дал указание уточнить, кто являлся представителями разведотделов Тихоокеанского флота и в Приморье (Там же. Д. 405. Л. 174).

В течение второй половины июля разведотдел ОКДВА был фактически разгромлен. Дальнейшая эскалация арестов была в значительной мере связана с указаниями Сталина. 27 июля 1937 г. ГУГБ НКВД направило на места шифртелеграм- му об аресте выявленных участников военного заговора в разведорганах РККА, в которой фигурировали привлекшие внимание Сталина сотрудники ОКДВА Сначала арестовали бывшего до апреля 1937 г. начальником РО ОКДВА, а в момент ареста начальника 2-го отдела РУ РККА комбрига АЮ. Валина (Гайлиса). В начале августа та же участь постигла нового начальника разведки Дальневосточного округа полковника М.К. Покладока и десятки других сотрудников.

Компрометация высшего руководства военной разведки привела к чехарде в назначениях. Сменивший в 1935 г. Я.К. Берзина С.П.Урицкий в июне 1937 г. был освобожден от должности в связи с показаниями участников «военно-фашистского» заговора. Немаловажное значение имел и тот факт, что в 1932 г. он возглавлял советскую военную делегацию в Германии. Прямые обвинения в связях с германским Генштабом не выдвигались, но отмечалось, что Урицкий снабжал высший командный состав сигарами, английским табаком, давал информацию об иностранных армиях (ЦА ФСБ России. АСД Р-9000 Т. JI. 76).

Дискредитация руководящих работников в центре и на местах привела к дезорганизации деятельности военной разведки. Сталин принял решение передать ее под контроль НКВД. На заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 1 июля 1937 г. Берзин был снят с должности начальника РУ РККА. Одновременно Сталин усилил позиции Ежова в военном ведомстве, что не способствовало укреплению единства внутри Политбюро, поскольку являлось ущемлением роли Ворошилова. С подачи Сталина Ежову поручалось «установить общее наблюдение за работой Разведупра, изучить состояние работы, принимать по согласованию с наркомом неотложные оперативные меры, выявить недостатки Разведупра и через 2 недели доложить ЦК свои предложения об улучшении работы Разведупра и укреплении его свежими кадрами» (Петров К, Янсен М. «Сталинский питомец» — Николай Ежов. М., 2008. С. 80–81).

В ноябре 1937 г. Сталин дал санкцию на аресты бывших начальников разведки Урицкого и Берзина (см. Док. № 20). Поручив их допросы Николаеву, Ежов создал у Сталина представление, что все они работали на иностранные разведки. Для того чтобы картина выглядела более впечатляющей, вождю поставляли систематизированные данные о руководителях разведотделов штаба РККА и военных округов и сотрудниках зарубежных аппаратов.

Например, Берзину припомнили все провалы по линии военной разведки. В 1933 г. он якобы выдал резидентуру связи в Германии, когда был арестован групповод Ю. Тросин, подготовил копенгагенский провал весной 1935. Он «признался» и в том, что после заключения соглашения между СССР и Чехословакией об обмене разведданными по Германии материалы передавались немцам. Следователи НКВД «связали» двух бывших начальников военной разведки показаниями о совместной «шпионской» деятельности. Берзин отметил, что Урицкий ему говорил о подготовке операции по провалу резидента Григорьева в Италии в 1937 г. Безусловно, и Рихард Зорге («Рамзай»), если бы вернулся в СССР в конце 1937 г., был бы арестован. Берзин «утверждал», что он являлся германским агентом, а передаваемые им материалы — дезинформация (ЦА ФСБ России. АСД Р-23481 Т. 2 Л. 18). Аресты Берзин и Урицкого, о которых стало известно всем начальникам управлений НКВД, привели к эскалации репрессий в отношении сотрудников РУ РККА.

14 ноября Ежов направил Сталину спецсообщение начальника УНКВД Иркутской области об аресте бывшего начальника разведотдела штаба ЗабВО и Ур- ВО Ю.Г. Рубена, поляка по национальности. Проведение в это время т. н. польской операции повлияло на судьбу Рубена. Он «стал» членом ПОВ с 1921 г., когда был курсантом в Московской школе коммунаров, а командиром взвода являлся офицер «польской разведки» Я. Мациевский. А с 1934 г. его причислили к членам «контрреволюционной» организации. По роду службы ему приходилось неоднократно встречаться в Хабаровске с начальником РО штаба ОКВД Валиным, который якобы и завербовал его.

Представители РУ РККА в различных странах становились объектами репрессий в связи с арестами полпредов и торгпредов СССР за рубежом. Так, в ходе допросов в конце августа торгпреда СССР в Японии В.Н. Кочетова была упомянута фамилия военного атташе Ринка. Сталин на протоколе отметил: «Важно. Ринк». В октябре 1937 г. он был арестован (см. Док № 1). В ходе допросов были получены «сведения» не только о захвате японцами Курильских островов, но и об оказании помощи «заговорщикам» японским правительством в захвате власти в СССР (АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 319. Л. 135). Ринк и бывший посол Юренев по заданию Гамарника якобы установили связь с японским генеральным штабом в лице генерала Касахара.

В декабре 1937 г. последовал арест В.А Сулацкого-Сиу — бывшего секретаря военного атташе в Китае Геккера, а на момент ареста заместителя начальника РО КВО.

В сентябре 1937 г. Ежов направил Сталину спецсообщение об оценке деятельности военного атташе в Чехословакии полковника Л.А. Шнитмана (см. Док. № 20). Отмечалось, что он являлся помощником военного атташе в Германии командарма 2-го ранга АИ. Корка. В январе 1937 г. во Франции была задержана группа советских летчиков, следовавших в Испанию, что также ставилось в вину Шнитману. На допросах он рассказал следователям о «встречах» с сыном Троцкого Седовым в Париже по указаниям Тухачевского и о передаче шпионских сведений иностранным разведкам. Начальника Разведупра Монголии полковника АС. Немирова арестовали