Сергей Кургинян - Смысл игры и другие выступления

А когда они это не знают, они делают так «ну не знаю, н-ну…». И вот эта интонация говорит о том, какова ситуация в стране гораздо больше, чем все, что Путин скажет о будущем, об оценках, все эти споры концептуального характера, «такие показатели роста», «не такие показатели роста», «будет это все так с ростом, не будет» — никого это не интересует.

Интересует только одно — он пришел твердой рукой нечто куда-то вести или он пришел расслабленно сидеть в кресле и позволять всем остальным делать все, что угодно. Этот праздник непослушания будет продолжен? Ну тогда понятно, что кончится это гибелью того, кто длит этот праздник, а зачем плестись в его колеснице к печальному концу? Это как-то даже глупо.

На сегодняшний день главным событием является то, что нет политических поступков. Вообще нет. Не определен курс. Не сказано, где находится сфера поощряемого и наказуемого. Кот из дома — мыши в пляс. Все пляшут, как плясали. Дело же не в том, что в Астрахани какой-то человек голодает. То ли действительно голодает, хочу верить в это и совершенно не собираюсь его дискредитировать, то ли там есть какие-то элементы имитационного голодания, как это пишут все газеты, но мне в это не хочется верить. То ли этот человек принадлежит к одному из кланов, который ведёт свою интригу, то ли этот человек — просто честный и порядочный человек, которому мафия претит. Не важно.

Важно, что все мыши побежали продолжать пляску. И будут продолжать теперь пляску всюду. Есть какие-то возможности избираться, и каждый раз, когда будет избран не тот, кто нужен мышам, мыши будут плясать. Тем более отвязано, чем в большей степени кот решил уйти на какую-то прогулку, покинув дом. Если мыши понимают, что кот дом покинул по тем или иным причинам, то пляска будет всё более и более активной до тех пор, пока дом не развалится. Это основополагающий закон нашей российской жизни.

Я наблюдаю оценки разных наших лиц и фигур о разных наших процессах и поражаюсь тому, насколько главным хозяином этих оценок является страх, неуверенность в себе и страстное желание оказаться в фарватере. Любой ценой. Это касается отнюдь не только демократов. Это касается всех, кто находит некие гениальные свойства у героев Болотной и Сахарова. Почему эти свойства вдруг обнаруживаются? Что, те кто их обнаруживает, особенно если они не принадлежат к лагерю наших оголтелых либералов, не понимают на самом деле, о чем идет речь? Прекрасно понимают. Но они прокладываются! Потому что внутренне они считают, что Путин проиграл. А считают они это вот по какой причине.

Либеральный клан у нас на глазах превращается в суперклан, который вопреки всей клановой логике, которая существовала в предыдущий период, не просто ведёт какую-нибудь интригу, оказывая какие-то те или иные формы воздействия на происходящее. Интригуя ли, выступая ли даже в прессе или арестовывая кого-то и кого-то выпуская на свободу, — это привычная клановая игра: есть император и есть вот эти византийские кланы, и все они там где-то под ковром друг против друга интригуют. Но ни один из этих кланов (консервативный, либеральный и т. д.) никогда за последние двадцать с лишним лет не задействовал такой фактор, как улица. Как только он этот фактор задействовал, сразу же сам по себе элитный клан выводился из игры. Еще раньше, чем он пытался это задействовать, он уже выводился из игры.

Я действительно не знаю, какую позицию по отношению ко всему этому занимает сам президент Медведев, будущий премьер-министр Медведев. Я только знаю твёрдо, что либеральное крыло кремля, то есть вот этот элитный клан, который ничем не отличается от всех других кланов, но есть консервативный и есть либеральный …активно и у нас на глазах спонсировал и организовывал улицу, т. е. все эти Болотные и Сахарова, нарушая тем самым логику клановой борьбы и превращаясь у нас на глазах из клана в суперклан. Это и есть итог 90 дней: либералы из клана превратились в суперклан, они осмелились выйти на улицу и не оказались наказанными за это. Более того, система сделала вид, что она даже не понимает, что это всё одно и то же, что в промежутке здесь есть какие-то олигархи, что всё это снабжено трансмиссиями, что всё это очевидным образом подверстано к Соединенным Штатам и этому суперфактору, называемому «Запад». И что это всё является суперсистемой, атаковавшей власть. При этом верхняя часть этой суперсистемы делала вид, что она тут не при чём. Вид этот она делала очень неискренне. Я бы сказал, даже демонстративно неискренне. Средняя часть бегала и платила бабки, а нижняя часть митинговала. И всё это циркулировало в процессе.

Теперь всё то же самое будет продолжать циркулировать в процессе. К этому добавятся плохие или хорошие выборы губернаторов. Это будет помножено на этот политический блошиный рынок, именуемый партиями по 500 человек. Соответственно, процесс усилится.

Все элементы, которые фрондировали в течение этих 90 дней, найдут себе места в щелях элитного клана, который будет называться «Правительство». Более того, на сегодняшний момент вся эта либеральная супермашина, оформляющаяся у нас на глазах с 5 марта по 12 апреля (а суть послевыборного периода заключается именно в том, что оформляется эта либеральная супермашина), выступает с ультиматумом по отношению ко всему остальному, говоря: «Вот видите, здесь есть улица. Она же всё-таки как шумела, как кричала! Ну ей же нужны уступки. Она же еще больше будет кричать. А мы же не хотим, мы не хотим, чтобы она кричала». Значит, нужны уступки, я уже говорил. Что такое уступки? Это укрепление позиций либерального клана и ослабление позиций консервативного клана. Потому что нельзя укрепить позиции либерального клана, не ослабив позиции консервативного клана.

Всё. Как только эта супермашина получает еще и укрепление позиций, она становится суперсупермашиной. А дальше возникает момент, когда эта суперсупермашина будет приведена в действие против остатков недобитого консервативного клана. Такова логика, и эту логику понимают все. Вот все, кто: «Ну я не знаю, что там Путин… ну я не знаю, что он там сказал, зачем он это сказал… Боже мой, он совсем не то сказал…». Они реагируют не на то, что сказал Путин, а реагируют вот на эту ситуацию. Может быть, они ее не артикулируют так, как я. Это наверняка даже, что они ее так не артикулируют, потому что от одной мысли о том, что они ее так проартикулируют с ними уже будут спазмы от страха, переходящего в панику. Но они все ее так внутри ощущают. Точнее, даже. может быть, они ее и не ощущают, но у них есть кого слушать, и этот кто-то может поморщиться, хмыкнуть или как-нибудь еще махнуть рукой, и тут всё. Поэтому все сейчас хотят подстелить соломку и сказать что-нибудь хорошее о либеральном суперклане, понимая, что консервативный не только не защитит, но будет вести себя тише воды ниже травы с тем, чтобы случайно его не тронули, а либеральный будет атаковать.