Сергей Кургинян - Суть времени. Том 4

Так как же быть с проблемой подлинности в XXI столетии, с интуицией подлинности, способностью человека различать подлинное и неподлинное?

Так есть «почва и судьба»? И есть у человека способность ловить это дыхание? «Вот тут уже „дышат почва и судьба“, вот тут начинается настоящее, вот тут существует подлинная страсть… Вот тут, тут и тут пойдут до конца, тут остановятся на полдороге, повернут…» И так далее.

Когда-то, лет этак 17–18 назад, я встретился в Германии с одним из членов тогдашней российско-германской делегации Юрием Болдыревым, который произвел на меня впечатление. Делегация была достаточно высокопоставленная (я был тогда советником Хасбулатова и потому находился в этой делегации в Германии). Там были и еще люди, которые произвели на меня незабываемое, яркое впечатление. Я даже тогда подумал: «Ну, надо же — либеральные люди, а вроде как люди… И все у них в порядке, и какая-то подлинность есть». Меня тогда в Юре тоже впечатлило какое-то человеческое начало. Было видно, что человек переживает происходящее и даже уже готовится к тому, чтобы сказать что-то типа экзистенциального «нет», крикнуть это «нет» и каким-то образом сохранить в себе свое человеческое содержание.

Сейчас Юрий пишет в информационно-аналитическом издании Фонда «Историческая перспектива», называющемся «Столетие», некий кусок, который мне посвящен. И если бы это было, как у друзей Белковского, то можно было бы посмеяться, и обсудить, и поразвлечься. Но Юрий очень интересно и содержательно пишет. Говорит о том, что относится с огромным уважением и ко мне, и к системе моих взглядов… И дальше:

«Идет ли он на компромиссы с властью ради возможности действительно публично (а не сравнительно кулуарно, как вынуждены здесь делать это мы) проповедовать свои взгляды, которые, соглашусь здесь с ним, сейчас для России чрезвычайно актуальны? Наверное, идет. Так а кто бы позволил ему вообще на широкую аудиторию что-либо проповедовать, не апеллируй он к власти и олигархам? Нам же с вами не позволяют… На пользу ли делу эти его компромиссы? Не знаю, не могу судить за него, но и не тороплюсь осуждать. Может быть, системные взгляды, проповедуемые им, представляются ему важнее, чем конкретная искренняя или лицемерная и вынужденная (в рамках компромисса) оценка им того или иного политического деятеля… Даст ли он использовать себя во вред интересам общества в час „Х“, если в ближайшее время таковой наступит, мы не знаем — будем наблюдать. В политике, в которую включился Кургинян, кто кого переиграет, никогда заранее не известно…» [5] http://www.stoletie.ru/poziciya/prazdnujem_den_parazita_ili_privlekajem_k_otvetu_2011-09-12.htm

Ну, прекрасный текст. Если бы он был в 10 раз менее комплиментарным, я его все равно поблагодарил за то, что он содержателен. И я действительно испытывал и испытываю личные симпатии к Юрию, которого я не видел лет 18 или 19 и который потом выпал из демократической обоймы и, насколько я могу понять (никогда за ним внимательно не следил), действовал удивительно порядочно и последовательно.

Я здесь даже согласен с Юрием, что политика — это искусство компромисса и что на компромисс надо идти. Только хотел бы, чтобы было указано хоть на один компромисс, на который я пошел за последние 19 лет. В чем заключался компромисс?

Я бы пошел на компромисс ради каких-то целей. Я знаю, что есть компромиссы и компромиссы и что без компромиссов политики нет… Но, во-первых, я никогда на них не шел. А во-вторых, мне их никогда никто не предлагал. Власть никогда не предлагала мне идти с ней на какие-то компромиссы. Там, где нужно было огрызнуться против противников России, которые на этот момент оказались противником власти, власть могла с радостью предоставить мне эту возможность. Но это не называется «компромисс»…

Ни о каких компромиссах речь вообще никогда не шла. Где компромиссы? Я бы на них, повторяю, пошел, но их нет, потому что они никому не нужны.

А логика такая: раз кто-то где-то выступает — значит, он пошел на компромисс. Ну, а как может быть иначе?

И это очень понятная логика. Это как раз и есть логика постмодерна. Ожегшись на Охлобыстине, надо дуть на Кургиняна. Людей очень можно понять. Но это опять-таки связано с наличием или отсутствием последних дефиниций. Существуют тексты, последовательность позиции, и из логики этой позиции и того алгоритма, который был выбран, совершенно ясно: просто компромиссов не было…

Мне предлагали компромисс — один раз предлагали, я помню. Высокое лицо водило меня по Патриаршим прудам и говорило: «Знаете, ничего не нужно. Вы вход и те в правительство либеральное — Вас очень ценят… Вы только скажите, что в книге „Постперестройка“ Вы пошутили, это скетч. А дальше входите в любые правительства — все, пожалуйста…»

Это называлось бы даже не «компромисс». Это называлось бы «идиотское предательство», при котором я теряю все и неизвестно что приобретаю.

Чем это кончилось? Я сказал, что книга «Постперестройка» — это скетч? Я последовательно и на протяжении 20 лет развивал идеи, которые выразил в книге «Постперестройка», углубляя эти идеи, двигая их куда-то дальше… Это путь. И когда идешь этим путем от начала и до конца, то в какой-то момент оказывается, что возникают некие возможности. Неизвестно, как они возникают. Возникают — и все. И нужно для этого, в этом варианте, только одно — идти этим путем.

И если Юрий им пойдет, то у него появятся возможности. И он не пойдет ни на какие компромиссы. И он получит возможности, как это он в статье говорит, «развивать свои взгляды» и пр. Получит. И будет их развивать… Только сможет ли? Окажутся ли они в этот момент?

Если он будет идти подлинным путем, то окажутся.

Подлинность — это и есть путь. Вот ты идешь и не сворачиваешь. И подлинность определяется по пути. Нет никакой особой проблемы в том, чтобы обнаружить неподлинность Охлобыстина. Для этого не надо обладать глубочайшей экзистенциальной интуицией или настоящим метафизическим чувством: там все дышит неподлинностью, там просто путь весь строится из этих неподлинностей. Начинается одно неподлинностью, продолжается другое неподлинностью, поворачивается к третьей неподлинности. Там все криком кричит, что подлинности не должно быть. И если даже говорить тут о религии, то это особая постмодернистская религия. Это адская смесь настоящей религии и весьма далеко идущей метафизической скверны.

Почитайте Пелевина, и все будет понятно. Там ведь тоже есть и метафизический надрыв, и глумление. Надрыв, глумление… Надрыв, глумление… Хотите знать, что такое постмодернизм? Вот это. Хотите знать, что такое реакция человека, сохранившего в себе какую-то человечность на постмодернистский ад? Это Поэгли, прав он или неправ.