Сергей Кургинян - Суть времени. Том 4

В следующей, 41-й, передаче я обозначу приоритеты деятельности на совершенно новом этапе.

А потом начнутся новые телевизионные проекты.

Эта передача последняя, в которой мы можем поговорить конспективно — так, как мы говорили все эти месяцы (а это именно конспективный разговор) — на главные, самые острые идеологические темы. Для меня это главный разговор, ради которого и затеяны все передачи.

Нет идеологии — нет ничего.

Нет идеологии ни у антиглобалистского движения, ни у всех этих «Оккупируй Уолл-стрит». Бьются люди в конвульсиях, чувствуют, что дело швах… И выходят вместе сторонники первобытного образа жизни и какие-нибудь постмодернисты, «Нью Эйдж», сторонники нового компьютерного мира… Все вместе, все почти не слышат друг друга. Все ненавидят Уолл-стрит… Что ж, Уолл-стрит есть за что ненавидеть. Она вобрала в себя ненависть очень многих людей по всему миру — так же как у нас в стране ненависть очень многих вобрал Чубайс.

И на каком-то уровне нашей существующей системы должны собраться все, для кого враг, которого я называю постмодернистским, либероидным, является абсолютным врагом.

Конечно же, даже эти люди все-таки будут, собираясь, проводить какие-то различения в своих рядах. Вряд ли они позовут в свои ряды сторонников Гитлера или людоедов…

Всегда, собирая людей против какого-то врага, ты вводишь некие ограничения, некие допуски, понимая, что в противном случае знаменитый тезис актрисы в гримерке: «Девочки, против кого мы будем теперь дружить?» — не работает.

Но постмодернистский враг настолько опасен, злобен и цепок, что эта борьба носит неотменяемый характер. Мы должны построить многоуровневую систему, один из уровней которой объединяет всех, для кого это враг.

Это — враг. Вот он — враг. Он обокрал страну. Он продолжает ее обкрадывать. Он лишил ее будущего. Он ее пожирает. Это — враг.

Все равно мало сказать: «Чубайс». Скажите все-таки что-то большее: «монструозный, криминальный капитал», «капитализм первоначального накопления»… Чубайс уедет за границу и все разойдутся, что ли? Так же тоже нельзя.

Боролись все против Ельцина или Ельцина и Бурбулиса, цеплялись за личные качества этого самого Ельцина: больной, пьяный… Потом сменился политический актер. Вся эта борьба оказалась борьбой впустую. Все растерялись.

И прошло еще одиннадцать лет. Одиннадцать!!! Примерно столько, сколько от Великой Октябрьской революции до начала коллективизации. Представляете?

Конечно, надо собираться против общего врага. Конечно, враг страшен. Конечно, он продолжает свое гнусное дело. Но это может быть только один из уровней.

Против этого врага уже 20 лет собираются все патриоты и ничего не могут сделать, потому что кто в лес, кто по дрова, кто одного хочет, а кто — прямо противоположного.

Значит, должны быть и другие уровни создаваемой нами системы, когда собирание идет не только против общего врага, когда есть уже гораздо большее количество требований: первое, второе, третье… На условиях выполнения этих требований мы можем создать что-то более плотное. Потом мы это плотное должны еще уплотнять. И, наконец, должна сформироваться группа, члены которой достигнут согласия по всем ключевым идеологическим вопросам, по стратегии и тактике действий. И эта группа, будучи очень плотным сгустком, должна начать действовать.

Это не значит, что другие не действуют, все действуют. Организация «Суть времени» начала действовать с первого же дня ее создания. Лично я убежден, что проведенные социологические исследования — это уже историческая заслуга данной организации. И мы смогли провести эти исследования только потому, что организация была сетевая, гибкая, что никаких избыточных требований по вхождению в эту организацию мы не предъявляли.

Но, собрав людей для этой борьбы, ведя борьбу все время, детализируя направления, по которым надо вести сражение, мы одновременно разрабатывали идеологию в передачах «Суть времени». И требуется еще более глубокая разработка. Нужны дискуссии по идеологическим вопросам, потому что без этих дискуссий мы не создадим необходимой плотности, и определенный тип сражения станет для нас невозможным. Тогда враг, ворвавшись и захватив эту территорию, уничтожит все, что касается рыхлых структур, собранных по принципу «против кого мы будем дружить».

Постмодернистский враг, знающий, что такое искусство декомпозиции, разваливает рыхлые структуры «на раз». И он продемонстрировал, как это делается. Он демонстрирует это постоянно. Мало ахать и охать по этому поводу, нужно же понимать, почему это происходит и как сделать, чтобы этого не произошло.

Итак, эта передача принципиально важна потому, что в ней мы должны завершить обсуждение всех идеологических констант на том эскизном уровне, который только и можно предложить в первом цикле подобного обсуждения. Как только константы будут введены, по их поводу можно вести дискуссию и убеждать людей, что никакой альтернативы именно этим константам нет. И что эти константы вводятся не потому, что кому-то нравится рассуждать на страшно умные темы.

Нет ответа на определенные вопросы — нет идеологии. Нет идеологии — нет ничего. Ничего! Никакой политической борьбы.

Нет Ленина без Маркса. Без Маркса может быть Бакунин, Махно и — полный проигрыш.

Чем больше я езжу по регионам, чем больше встречаюсь с людьми, тем больше вижу, что огромное количество замечательных людей собирается для того, чтобы решать именно эти задачи.

Ну, конечно, люди всегда есть разные. И не для того, чтобы кого-то обидеть, а просто для того, чтобы показать, где слабая точка, где то, что нужно избыть, выжечь из себя, вырвать, я ввожу термин «анархосталинизм». Что я имею в виду? Я имею в виду людей, которые защищают советское, тоскуют по нему, хвалят Сталина, но в тот момент, когда дело переходит к действию, говорят: «а мы каждый по себе»; «а у нас там вот такая заморочка»; «а у нас — вот такая». И так далее. Это и есть постмодернизм. Постмодернизм, вошедший внутрь.

Сказал «А» — говори «Б». Если тебе нравится Сталин или тебе нравится партия большевиков, создавай железную когорту единомышленников. А если ты хочешь создать ватагу, то не говори, что тебе нравится Сталин или партия большевиков. Говори, что тебе нравятся меньшевики, или махновцы, или еще неизвестно кто. Но определись! Но скажи себе: «Вот так пойду, вот этим путем — вот к этой цели». Нет, говорят: «Я и к этой цели пойду, и чуть-чуть к этой…»

Повторяю, это меньшинство. Меньшинство людей в большей или меньшей степени подвержены этому. И я разбираю данный вопрос только для того, чтобы объяснить, что с этого рая никогда ничего не выйдет, что все разговоры о том, что идеология — это десерт, что нужно идти в бой, бессмысленны… Какой бой? Что имеется в виду? С каким противником? С Чубайсом? 20 лет ходят в штыковую атаку на него, а ему хоть бы хны… Почему?