Сергей Кургинян - Седьмой сценарий. Часть 2. После «путча»

От составителя. После известных событий в августе 1991 г., названных «путчем», средства массовой информации сделали и продолжают делать сенсационные заявления о тех или иных документах, свидетельствующих, на их взгляд, о технологии подготовки «государственного переворота». В число таких документов уже в сентябре 1991 г. попали различные аналитические материалы С. Е. Кургиняна и экспертов корпорации «ЭТЦ», найденные в архивах ЦК КПСС.

Населению эти находки преподносились так:

«Как сообщил председатель комитета по архивам при Совмине РСФСР Рудольф Пихоя, в бумагах на Старой площади обнаружены записки известного деятеля Сергея Кургиняна, содержащие сценарий по проведению государственного переворота» («Комсомольская правда», 17.09.91 г.). Или так:

«…Нередко можно услышать: мол, все беды от партийных функционеров, от партаппарата. Думаю, их значение несколько преувеличено, ибо трагедия нашего общества ничуть не меньше связана с интеллектуалами, готовыми служить любой идее и любому лидеру… Представлю одного из них — С. Кургинян, руководитель Экспериментального творческого центра, созданного в свое время не без помощи и участия партии.

Если заглянуть в журнал входящей корреспонденции ЦК КПСС или Российской компартии, можно убедиться — высшее партруководство регулярно получало и внимательно изучало материалы, подписанные Кургиняном. Их можно отличить из тысячи других, как говор беззубого человека. Еще не дочитаешь до последней страницы с подписью, а уже знаешь — Кургинян! Причудливый коктейль здравого смысли, наукообразия и политической паранойи, кочующей из одних „Рекомендаций“ в другие.

…Интересна реакция партийного руководства. К примеру, на — цитировавшихся материалах есть резолюция И. Полозкова: „Т. Антоновичу И. И., т. Зюганову Г. А. Обязательно ознакомьтесь с прогнозом творческого центра т. Кургиняна С.“, и на первой странице отчеркнуто красным карандашом: „…до сих пор наши прогнозы событий (включая самые неожиданные) совпадали с реальным их течением с достаточно высокой точностью“.

В аппарате заместителя Генсека тоже изучали труды Кургиняна и его центра. Не только изучали, по и информировали о них соратников по борьбе…

Нет прямых доказательств того, что Кургинян и его центр специально готовили сценарий августовского путча. Пока нет. Но то, что их труды легли в основу такого сценария, были „изложены и нем более подробно“, — несомненно… Но, в конце концов, дело не в Кургиняне. Не удивлюсь, если завтра он предложит свои „прогнозы и рекомендации“ уже новой власти. Дело в духовной нищете и одичании коммунистического партаппарата, в страхе хватавшегося даже за столь гнилую соломинку…» (П. Вощанов. Страна Заветов. «Комсомольская правда», 08.10.91 г.).

Надо заметить, что П. Вощанов не первый раз обращался к аналитическим материалам С. Е. Кургиняна. Еще в апреле 1991 года он писал:

«…Многие сегодняшние политические процессы корнями уходят в осень прошлого года. Тогда Президент неожиданно для всех сдал программу „500 дней“ и перебросил перчатку вызова через кремлевскую стену. Тогда же началась широкомасштабная кампания дискредитации новых, в муках рождающихся структур власти. Случайно ли совпадение этих событий? В политике череда случайностей рождает закономерность…

…Закономерно и то, что одним из первых актов В.Павлова, вступившего на пост премьер-министра страны, стало создание корпорации „Экспериментальный творческий центр“. Многих тогда удивило то, с какой щедростью глава Кабинета министров, кстати трепетно относящийся к доходным статьям союзного бюджета, предоставил новой организации широчайшие льготы и привилегии.

…Что же это за организация, оказавшаяся столь нужной для союзного руководства? Дело в том, что с осени прошлого года ею готовился сценарий для политической стратегии управления страной „и условиях нарастающих деструктивных процессов“, громко именуемый „Концепцией действий блока центристских сил, возглавляемого Президентом СССР“…

…Можно было бы и не уделять этому документу особого внимания, но есть одно обстоятельство: все, что произошло на нашей политической арене с осени прошлого года по нынешний день, один к одному укладывается в сценарий, подготовленный корпорацией, кстати пользующейся покровительством не только в высоких правительственных, но и в партийных кругах…» (П. Вощанов. Такие разные апрели. «Комсомольская правда», 04.04.91 г.).

Нагнетание истерии вокруг документов, обнаруженных в ЦК КПСС, дошло осенью 1991 г. до того, что любой материал, где содержался прогноз негативного развития ситуации в стране, сразу приписывался перу С. Е. Кургиняна:

«В Кремле состоялось совещание членов нового союзного парламента, в ходе которого депутаты были ознакомлены с концепцией совместной безопасности республик, разработанной аналитиками КГБ СССР…

…Участники совещания получили пакет документов, представленных как „наработки группы академика Рыжова“. Половина из них, подписанная разработчиками, была посвящена проблеме советских военных расходов, структуре НАТО и желательности ее копирования будущими армиями суверенных республик.

Другую половину отличала анонимность и маниакально-панический стиль, известный публике по текстам Сергея Кургиняна. Документ, озаглавленный „Угрозы безопасности и необходимость совместного действия республик“ и несущий интригующую подпись: „КГБ СССР“, предупреждал о неизбежном втягивании страны в сети наркобизнеса, начале серии гражданских войн и якобы уже происшедшей утрате контроля над ядерным оружием. Остальные документы были текстуально и стилистически близки к выше процитированному, но лишены и такой подписи…» (КоммерсантЪ, № 40,1991 г.).

В данном разделе публикуется ряд из тех документов, которые после «путча» найдены в «секретной папке» ЦК КПСС с надписью: «Кургинян». Пусть читатель судит сам, в чем же заключается их «маниакально-панический» стиль, «причудливый коктейль здравого смысла, наукообразия и политической паранойи»?

Как эти материалы оказались в ЦК КПСС? А мог ли быть другой адресат у советских ученых, анализировавших трагедии перестройки и пытавшихся не допустить ее катастрофы?

1.1. 03.12.88 г. Место основной деятельности неформальных групп и «митинговой» стихии в г. Баку было, по существу, единственным — площадь им. В. И. Ленина.