Сергей Кургинян - Седьмой сценарий. Часть 3. Перед выбором

От составителя. В данном разделе постоянно звучит страшное слово «измена». С. Е. Кургинян через призму понятий «цели» и «ценности» пытается продиагностировать технологию предательства интересов великого государства и технологию измены Родине. Измены реальной, а не той, за которую хотели судить членов ГКЧП. Измены, которая не только привела к распаду СССР и поставила на грань распада Россию, но и нарушила геополитическое равновесие и подвело мир к черте, за которой новая глобальная воина. Это не кургиняновские и не наши измышления. Это реальная ситуация. Достаточно внимательно изучить материалы зарубежных аналитических центров о перспективах стратегической безопасности начиная с осени 1991 года.

Обман и последующее предательство своего народа господствовавшей в доперестроечный и постперестроечный период «элитой» под лозунгами «общечеловеческих ценностей» и «общецивилизационных интересов» — в этом видит С. Е. Кургинян главную причину кризиса в обществе.

Сам термин «общечеловеческие ценности» приобрел в нашей стране право на существование в связи с провозглашаемой перестройкой. Он — визитная карточка этой эпохи. Им символизируется ее идеальное измерение, ее стремление найти выход из духовного тупика. Им в очередной раз обозначены мессианские устремления, идущие в мир с Евразийского материка духовности. И мы считаем такие намерения в принципе правильными. В них — замах, масштабность, планетарный замысел.

Но в них же — и трагедия поверхностности, маниловщины, неспособности додумывать до конца — свойство интеллектуалов 60-х годов, причем отнюдь не только советских интеллектуалов. В советском варианте это приобрело дополнительные дефекты.

Возникшая как антитеза идеям «классовой морали», «классовых интересов», эта новая идея немедленно превратилась в идеологему, отвечающую всем стандартам советского бюрократического сознания, а именно:

— псевдоэлитности,

— размытости, или, как это определил Л. Толстой, «неопределенности»,

— эклектичности,

— директивности,

— уплощенности и одномерности,

— отрыву от реальности и т. д. и т. п.

В предельном случае оценка «общечеловеческих интересов» (впрочем, как и так называемых «классовых») вновь оказалась в руках ничтожного меньшинства, превратилась в «окончательное суждение», в норму, обязательную для всех и как бы выражающую интересы всех, в принцип следования тем требованиям, которые от имени общества ставит его руководящая верхушка. Общество, в котором этот вельможный принцип стал новым культурным стереотипом, все больше теряло понятия добра и зла, вместо того — чтобы их, казалось бы, приобрести.

Экспликация общечеловеческих ценностей в рамках советского бюрократического сознания создала фантом, по своим свойствам тождественный экспликации, в этом же типе сознания, понятия о «классовой морали» и «коммунизме».

Однако само по себе это не снимает вопроса об общечеловеческих ценностях как таковых. Мы просто обращаем внимание на то, что не следует путать изначальные формы идей с их бюрократическими трансформами — ни тогда, когда речь идет о коммунизме и классовых интересах, ни тогда, когда речь идет об общечеловеческих ценностях.

Но главная наша цель — рассмотреть вопрос об общечеловеческих ценностях, предъявленных в рамках перестроечного Проекта вне его советско-бюрократических искажений ( за них мы уже заплатили и еще заплатим особо ). Говоря о ценностях для Постперестройки, мы не считали себя вправе ограничиваться критикой паллиативов. Мы считаем тупиковым тот Путь, которым пошли основные творцы данного Проекта, совершив, с нашей точки зрения, целый ряд гносеологических ошибок, в том числе — абсолютизировав понятие Прогресс и положив в основу своей концепции пресловутый Метафизический Оптимизм, тезис о том, что так называемая антропологическая катастрофа порождена не сущностью человека, но порчей этой сущности. Этот инфантильный гуманизм , по нашему мнению, чреват опасностью не только для СССР, но и для всего мирового сообщества. Он не имеет права на интеллектуальную гегемонию сейчас, после того, что происходит в центре Европы, и мы считаем своей задачей подвести черту под этой «утопией устроительства».

Идея общечеловеческих ценностей исходит из отрицания трансцендентной борьбы за Душу Человека, являющуюся высшей из ценностей.

Предполагая, что общечеловеческие ценности открываются нам в историческом процессе, встраиваясь при этом в культуру, авторы Общечеловеческого Ценностного Проекта оказываются на перепутье между сциентистской методологией, философским рационализмом и интуитивистской аксиоматикой.

В итоге — мы вновь выходим к идее духовных источников, постигаемых интуитивно и не всегда выразимых рационально.

Стоило ли делать изначальную заявку на новый Проект, для того чтобы выйти на кантовские императивы и «нравственный закон внутри нас?» Ведь известно, что суть подобного императива передается лишь с помощью так называемой «непрямой коммуникации», что он не дает выхода в реальность, постулируя лишь наличие у каждого человека изначальной способности совершать личные поступки, основанные на свободе выбора.

И как уже не раз в Истории, мы по поводу общечеловеческих ценностей задаемся вопросом об объеме, глубине и подлинном содержании этого понятия, о том, «що це гаке и с чим его йисты?». Вопрос, казалось бы, должен быть задан творцам Проекта, но они почему-то не торопятся отвечать.

Предлагая нам тотальный рационализм и требуя от нас «целе-рационального действия», они, коль скоро к ним пытаются применить те же мерки, вдруг становятся интуитивистами чистой воды.

Отказываясь от прямого ответа на вопрос о том, что есть «общечеловеческие ценности», они ссылаются на их неизречимость, на то, что попытка что-либо здесь объяснить поневоле окажется лишь экспликацией этих ценностей в рамках той конкретной культуры, в которую погружен их творец, и на поверку они будут всего лишь исповеданием его Веры, выражающей это исповедание лишь для тех, кто это исповедание разделяет. В конечном счете это неизбежно приведет к отказу от столь высоко ценимой ими позиции Исследователя, свободно парящего в астральной Сциенте и наблюдающего культурные миры со своего «высока», и переходу на позиции (всего лишь навсего!) Проповедника…