Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль) - Газета Своими Именами №31 от 31.07.2012

Мы поучимся с вами сочинять шансон. Некоторые еще называют его "городским романсом", но нам это совсем неинтересно, а интересно то, что шансон сочинять легко. Я отвечаю.

Именно поэтому мы сочиним песню "с нуля", а не пользуясь готовеньким репертуаром.

Чтобы огород не городить и по столу пальцем не мазюкать, начнем сразу, как серьезные люди. Пацаны должны снять кепки, отложить макли, сделать серьезные лица, положить перед собою лист бумаги и ручку; а девчонки - пригорюниться, потому что писать они ничего не должны, а должны только создавать у пацанов соответствующий настрой.

Итак.

Сначала нужно рассказать о главных героях нашей песни.

Жил мальчишка в рабочем поселке,

А напротив девчонка жила.

Сразу становится понятно, что детство у мальчишки было тяжелое - рабочий поселок, не курорт какой-нибудь чисто буржуйский. Всего два слова - и воображение уже рисует нам драки "стенка на стенку", суровые игры и раннее взросление. Сечёте? Поехали дальше.

Воровать с детства он научился,

Она дочь прокурора была.

Здесь показан ан-та-го-низм главных героев. Пацан был правильным, это и так всем понятно, без балды. А девчонка - мусорская дочь. Но любовь границ не знает, это еще Ромео и Джульетта поняли. Правда, потом умерли, но у нас все еще впереди. Слушатели чувствуют напряжение. Сочиняем пятую и шестую строчки. Кстати, запомните, что рифмовать первую и третью строчки не обязательно, это на любителя или для пижонов.

Сильно плакала старая мама:

"Пожалей ты, сыночек, меня!"

Вот! Запомните! Без мамы в шансоне нельзя. Мама - это опора главного героя, это святое. Даже если его кинет продажная бикса, обуют пацаны из другого района или обидят злые менты, то мама - никогда. Вор без мамы, которой можно писать письма, - существо в шансоне даже не упоминаемое, жалкое и бесполезное. Так, ложкомой, а не вор.

Говорил он ей: "Мама, не бойся,

Не поймают меня мусора".

Маму надо успокоить, иначе она будет плакать, а это плохо. Знайте, пацаны, а лучше запишите: остальные женщины в шансоне, если и плачут - то они либо провожают главного героя на верную смерть от ментовской пули, либо хотят коварно выманить у него "лопатник с хрустами", а потом носить шубки беличьи, ноги на ночь мыть и полковникам стелить. За рифму "меня - мусора" не беспокойтесь, это в порядке вещей.

Ладно. Мы отвлеклись. Теперь перейдем к развитию сюжета.

Но однажды вор встретил девчонку,

Полюбили друг друга они.

Если кому-то непонятно, почему вор не встретил девчонку раньше, хотя они жили напротив, то отвечу: "Потому что так надо, ара!" Допустим, раньше вору было не до того - кошелёчки, форточки... Здесь слушатель должен почувствовать легкую неправильность - как так: вор и дочь мента?

Стали тайно подолгу встречаться,

Закружили их летние дни.

Это просто лирика. Запомните - в шансоне про секс и прочую муру не пишут, пацаны! Это вам не тюремный "роман" на ночь, чтоб снились хорошие сны не про хлебореза Чуню из соседнего барака. Это вам - искусство городского романса. Понятно же - встречались влюбленные тайно и уж точно не алгебру друг другу решали, летом-то.

Он сказал ей: "Иду я на дело,

С воровством я хочу завязать".

Здесь воры должны сурово помолчать, потому что пацан нарушает понятия - и всему виной, как водится, баба, хоть и красивая (то, что красивая, в шансоне почти всегда подразумевается само собой, потому как реальный пацан не может полюбить чмошного крокодила). Вместо того чтобы честно украсть, выпить и в тюрьму, мальчишка дрогнул и дал слабину. Братва волнуется - что дальше? И вот тут начинаем разворачивать трагедию и нагнетать обстановку.

Она молча с мальчишкой простилась

И решила отцу все сказать.

Вот здесь - просто бомба! Уже все понимают, что песня кончится плохо, но ещё не понимают - насколько плохо. Понятно, что раз сказала отцу-прокурору, то ничего хорошего не будет. По-доброму, нужно было бы её в этом же куплете зарезать, но Господь с вами, пацаны, так не делается, надо гитаристу дать допеть.

Прокурор её слушал сурово,

Обещал, что не тронет его.

Папа дочку не обидит, это уж как водится. Даже мент может дочурку любить и всякое ей пообещать. Но мы-то понимаем каково подлое прокурорское нутро. И хочется крикнуть мальчишке: "Братан! Шухер!"

Но нарушил он данное слово,

Приказал разобраться с вором.

И уже залаяли собаки, мусора принялись заряжать свои волыны, шпалеры, стволы и пушки, выехал черный воронок и лязгнули по рельсам колеса столыпинского вагона, а в Ванинском порту показался борт парохода угрюмый. Внутри все леденеет, голос певца начинает дрожать (это важно!)

И менты застрелили мальчишку,

Пролилася горячая кровь.

Тут даже можно приостановиться и на пару секунд замолчать, не сильно дергая за струны, - чтобы осознали, что главного героя в песне не будет, сколько бы ни забашляли певцу. Потому что он просто должен был умереть. Это, пацаны, куда как романтичнее, чем где-нибудь на Верхней Хуаппе, когда мороз давит под тридцатник, быть придавленным свежеспиленной сосной в три обхвата под мат бригадира и конвойных. Так что здесь все правильно. Опять же - мальчишка искупил свою слабину.

А пробитое сердце застыло,

Не нужна ему больше любовь.

Если честно, то вот эти две строчки - просто чтоб зарифмовать "кровь - любовь", потому что такая рифма вечна и никуда от нее не деться, если хотите быть хорошими сочинителями шансона. Всекаете?

А девчонка погибла от горя,

Горько плакал отец-прокурор.

Здесь первая строчка - с грустью, а вторая - со злорадством. Но общий настрой: "За всё легавым отомщу!". Потому что смерть реального вора не могла остаться безнаказанной. Бог - не фраер, он всё видит, пацаны. Теперь прокурор плачь не плачь, а дочки-то уже нет.

И её положили в могилу

Там, где был похоронен и вор.

Очень хороший конец. Влюбленных в шансоне всегда кладут вместе, даже если для этого нужно провести эксгумацию и разорить полкладбища. Чтоб было ясно, что они влюбленные, а не просто кто-то из могильщиков получил на лапу и продал налево чужой участок земли.

На этих словах песни женщины уже должны всхлипывать, а суровые пацаны - сжимать кулаки и выцарапывать финкой на столе страшные воровские клятвы.

Не смогли разлучить двух влюбленных

Приговором своим мусора.

Продолжение темы предыдущих строк. Как Ромео и Джульетта, как Герасим и Муму, как Чук и Гек (хотя два пацана - пример плохой) - влюбленные неразлучны навсегда. Кстати, здесь, если есть желание, можно придумать куплет про горюющую маму вора, но мы не будем.