Сергей Брилёв - Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник

По идее, банкноты «конвертируемого песо» появились, чтобы не унижаться в суверенной стране наличными расчётами в иностранной валюте. То есть в уме — доллар, но платишь бумажкой с кубинским гербом.

Но каким-то непонятным образом и этот «эрзац-доллар» теперь имеет по отношению к настоящему доллару курс. А при обмене долларов на «конвертируемые песо» ещё и взимают комиссию — драконовские 11%. По состоянию на лето 2006 года получалось, что «куки» были равны уже не долларам, а стали ближе к евро.

То есть покупательская способность доллара снижена не только из-за биржевых колебаний, но и искусственно.

Продолжаются искусственные издевательства над кубинцами и со стороны американцев. В Вашингтоне считают, что так наказывают режим. Что таким образом они его расшатывают. Но что-то с января 1959 года никак не расшатают.

Кубинские власти в ответ на такие санкции предлагают «ещё плотнее сплотиться вокруг Политбюро». А «кто не с нами, тот против нас». Несладко приходится диссидентам. Но не слаще и рядовым кубинцам. Им не до политики. Им бы получить на что жить.

Последний пример искусственного издевательства Вашингтона над кубинцами такой: раньше уехавшим в США кубинцам можно было переводить родственникам на остров деньги раз в год. Теперь — раз в три года.

Но при этом кубинцы, когда спрашиваешь, говорят, что жизнь меняется к лучшему. Природный это оптимизм или же такова сила убеждения?

Да, конечно, страна уже почти полвека прожила в американской блокаде. А Фидель Кастро в общем-то не преувеличивает, когда говорит, что двойной блокадой стала спешная, в несколько недель, эвакуация с острова Советского Союза. Всё это так.

Но продукты по карточкам в стране, где можно собирать по четыре урожая в год?! Это-то какое отношение имеет к блокаде? Продукты по карточкам в стране, которая изобрела столь потрясающие рецепты! То есть была центром мировой кулинарии! Это, кстати, интересный момент. Кубинские рецепты. И то, что они реально собой представляют.

Взять классический коктейль «Мохито». Вкус известен многим. Но в Гаване не вкус, а составляющие — другие. Ром — само собой. Но вот вместо сахара — тростниковая патока. Вместо мяты — местная «йерба буэна». А сверху — ещё и капелька эссенции «амаргура». Даже в «продвинутой» Москве, где всё воспроизводится с перебором, про «амаргуру» знают только самые «продвинутые» бармены. Это уже высший шик. Именно такой шик, какой был изобретён на Кубе.

Но патока и «йерба буэна» на Кубе сегодняшней — это не из-за бедности. Так там было всегда. Просто подручные составляющие на Кубе и в Европе — разные.

Так и с восприятием Кубы. Тот же вкус ещё не означает те же составляющие.

Хотя вот ведь удивительный феномен. Готовя как-то «Мохито» на подмосковной даче, я вдруг понял, что не захватил из Москвы мяту. Пошарил по газону, нашел листочки мяты дикой. И оказалось, что вкус дикой русской мяты — максимально близок к кубинской травке «йерба буэна».

Может быть, поэтому именно на Кубе социализм был воспроизведён максимально близко к советскому образцу? И даже приумножен.

Даже в СССР в какой-то момент забросили идею о создании «нового человека». Оставались, конечно, дежурные вопросы на экзамене по обществоведению про «кодекс строителя коммунизма». Но в этот кодекс не верили ни экзаменаторы, ни экзаменуемые.

А на Кубе этот кодекс осуществляли. Вот и ехали тысячи школьников в лагеря на селе, своего рода «трудовые армии». В России такое было только во времена «военного коммунизма» 1919-1921 годов. От чего буквально через пару лет сами же большевики и отказались.

На Кубе радикальный эксперимент затянулся на десятилетия.

Корпуса «трудовых коммун» для молодежи торчат в полях до сих пор. Туристам проще всего увидеть один такой корпус, если ехать с курорта Варадеро на Плайя-Хирон. Есть такая однодневная экскурсия на южный, карибский берег острова, включающая посещение крокодиловой фермы и деревни индейцев на полуострове Сапата, а также мест боёв у залива Свиней, где на заре революции сошлись силы Фиделя и десант кубинских эмигрантов (по кубинской терминологии, «наёмников» и «червей»). Для того чтобы добраться туда из Варадеро, надо пересечь остров «по перпендикуляру», проехать через угодья тех самых сельхозпредприятий в провинции Матансас. И вот помимо апельсиновых рощ и «хрущёвок» за окном мелькают и какие-то странные для сельской местности корпуса, предназначение которых не может распознать даже бывший советский человек.

Чаще всего кубинский экскурсовод сам начинает рассказывать о том, что это такое. Красиво так рассказывает. Про «нового человека». И вряд ли скажет, что перед тобой — место, куда молодых людей отправляли вне зависимости от их собственного желания: «добровольно-принудительно» заставляли освоить пролетарскую специальность и подвергали многомесячной идеологической обработке.

Только ли дело в схожести кубинской чудо-травы «йерба буэна» и русской дикой мяты?

Шутки шутками, но был момент, когда в Гаване всерьёз подумывали объявить в своей отдельно взятой стране коммунизм. Именно коммунизм. В точном соответствии с утопическим принципом «от каждого по труду, каждому — по потребностям». Мне рассказывали об этом ветераны советской дипломатии. Они рассказывали, что кубинцы на полном серьёзе предлагали объявить свой остров своего рода экспериментальным коммунистическим заповедником. Естественно, за счет Советского Союза.

Возможно, эта версия — некоторое преувеличение. Вернее, реакция на то раздражение, которое копилось у советских дипломатов-патриотов. Им больно было видеть, как Центр, Москва, разбаловала Гавану прощением всех долгов и выдачей всё новых и новых кредитов. А на Родине, в Советском Союзе, окончательно загнивала деревня. А возрождение Нечерноземья РСФСР стало считаться уже таким немыслимым подвигом, что за локальные успехи стали давать правительственную медаль.

Но это будет потом. А субъективных первопричин, которые заставили Фиделя броситься в пучину марксизма-ленинизма, я, по моим ощущениям, выделю три.

Во-первых, влияние младшего брата Рауля. Он был тайным членом кубинской марксистско-ленинской партии ещё тогда, когда сам Фидель рассуждал категориями «национального освобождения», а от связей с коммунистами открещивался.

Во-вторых, влияние коммуниста-идеалиста Эрнесто «Че» Гевары [7] В Латинской Америке «Че» при написании ставят именно в кавычки. Потому что «Че» — не имя и не фамилия, а прозвище, которое кубинские революционеры присвоили своему аргентинскому товарищу за его неисправимую ла-платскую привычку окликать собеседника характерным междометием «Че!». . Этот аргентинец буквально бредил идеей о «новом человеке». Это следы его влияния мелькают в полях сельхозпредприятия имени Ленина в провинции Матансас. Гевара всё пытался если не найти, так создать этого «нового человека» и на Кубе, и в партизанских джунглях Африки, откуда вернулся разочарованным, и среди безграмотных крестьян в горах Боливии, где и погиб. Фидель познакомился с ним в Мексике. Туда сам «Че» приехал из Гватемалы, где был свидетелем того, как руками ЦРУ было повержено левое правительство. Что, возможно, стало для него самой тяжёлой, «переломной» психологической травмой, после которой он, выходец из куда более степенной тогда Аргентины, и встал на путь безоговорочной и безоглядной борьбы с «империалистами», где главными пострадавшими, правда, оказывались не империалисты, а окружающие.