Фредерик Мэллали - Фашизм в Англии

Теперь его лозунгом было «Мир путем немедленных переговоров с Гитлером». В заявлении о «мирных целях», напечатанном в «Экшен» 16 сентября 1939 г., Мосли сказал, что война — «неизбежный результат попытки продиктовать великой нации ее форму правления». Все попытки навязать Германии чуждые ей формы правления, «чуждые во всех смыслах», окажутся «не по силам английскому народу и будут противоречить его истинным желаниям». Мир будет достигнут, если Англия и Германия придут к соглашению о «демаркации их сфер экономических интересов и имперской ответственности». На митингах, которые он созывал по всей стране, присутствующим предлагалось голосовать либо за войну, либо за «переговоры и мир», и поскольку аудитории почти целиком состояли из фашистов и их сторонников, они, как правило, единогласно выбирали второй вариант. И даже на этом позднем этапе Мосли сумел заручиться поддержкой ряда влиятельных лиц.

Такого рода людей объединял пресловутый «Правый клуб» капитана Рэмзи, основанный примерно за год до войны. Он насчитывал около 375 членов, из которых многие обладали влиянием и властью и в большинстве своем были либо убежденными фашистами, либо их горячими сторонниками. Восьмым в списке членов клуба стояло имя Уильяма Джойса; подвизались в нем также американский предатель Тайлер Кент (приговоренный к семи годам тюремного заключения за шпионаж) и Анна Волкова, осужденная в ноябре 1940 г. за попытку переслать шифрованное письмо «некоему Джойсу в Берлин». На закрытых заседаниях клуба почти всегда председательствовал покойный герцог Веллингтон — президент «Лиги возрождения свободы» капитана Акуорта. Капитан Рэмзи был арестован в мае 1940 г. на основании закона об охране государства. По его словам, клуб прекратил свое существование с началом войны, но члены клуба продолжали встречаться неофициально (Тайлер Кент фактически вступил в члены клуба через несколько месяцев после начала войны). Среди документов, конфискованных полицией в мае 1940 г., был полный список членов клуба. В период 1941–1945 гг. правительство, в котором решающий голос имели консерваторы, отказывалось опубликовать эту пресловутую так называемую «красную книгу», несмотря на многочисленные требования; нужно надеяться, что нынешнее правительство окажется более податливым и лучше поймет свои обязанности по отношению к миллионам лояльных англичан, отдавших все свои силы на войну против фашизма.

Среди других фашиствующих организаций, продолжавших функционировать вплоть до середины 1940 г., выделялись как по размаху своей деятельности, так и по количеству влиятельных патронов «Британская народная партия» и «Британский совет христианского устройства». «Британская народная партия» не скрывала своих симпатий: в своем ежемесячнике: «Пиплз пост» она перепевала «Экшен», пропагандируя умиротворение. Так, она заявляла: «Мы не имеем права утверждать, что с Гитлером безнадежно пытаться договориться, пока мы добросовестно не испробуем этого; до сих пор мы еще этого не сделали». «Если бы Гитлер обманул нас, после того как мы показали бы себя истинными друзьями Германии, мы бы имели основания заклеймить его как изменника; но пока у нас нет к этому оснований». [50] Октябрь, 1939 г. Партия эта была антисемитской — последняя из двенадцати статей ее устава гласила: «Британская народная партия защищает английский народ от иностранного влияния и проникновения». Вскоре после начала войны «Британский совет христианского устройства»» казначеем которого был капитан Роберт Гордон-Кэннинг, слился с «Британской народной партией» для проведения на страницах «Пиплз пост» совместной кампании за мир.

В мае 1940 г. английский народ, выражаясь образно, оказался прижатым к стене. В том же месяце министерство внутренних дел пошло на решительные меры. 23 мая особым отделом были арестованы Мосли, А. Рэвен Томпсон, Фрэнсис Хокинс, Ф. Э. Бэрдетт, капитан У. А. Хик, К. Ф. Уотт, Г. Мак-Кекни, К. Брюнинг, миссис Дакр-Фокс и еще двадцать пять видных членов Б. С. Ф. Аресты во всех концах страны продолжались и в июне, и к декабрю 1940 г уже около 8 тысяч человек было взято под стражу по статье 186. Разумеется, из различных кругов раздавались протесты против этого «ничем не оправданного нарушения свободы личности», и министр внутренних дел сэр Джон Андерсон былвынужден сделать в палате общин заявление. Он сказал: «Некая организация, заведомо антисемитская и пронацистская, дала своим членам директиву сеять слухи и заниматься устной пропагандой. В этой директиве сказано, что внезапной атакой на Лондон можно поставить евреев на колени. Вот что творится у нас в стране, и вот против чего направлен новый закон».

Теперь английским фашистам оставалось два вида деятельности: те, кто избежал ареста по статье 186, могли, если они желали рисковать, заняться шпионажем и организацией «пятой колонны». Многие из них были арестованы во время войны за подачу световых сигналов германским самолетам и пересылку нацистам военных сведений через нейтральные государства. Те, кому было разрешено вступить в вооруженные силы Британии, попав в плен, могли предложить свои услуги режиму, которым они так давно восхищались: они могли стать агитаторами или вступить в покрывший себя позором «Британский свободный корпус». Кое-кто из них даже пошел в части СС. После окончания войны почти все эти предатели были захвачены и предстали перед британскими военными трибуналами. Выяснилось, что за редкими исключениями обвиняемые в прошлом были членами Б. С. Ф.

Мы не будем усугублять чувство стыда, какое испытывают родственники многих из этих предателей, перечисляя здесь их имена. В свое время о них и об их деяниях сообщалось в печати, и они были либо казнены, либо приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Но если мы можем забыть о них теперь, когда они для нас больше не опасны, необходимо сделать выводы из самого факта их предательства. На их примере мы узнали, что есть англичане, которые в своем презрении к демократии не останавливаются перед тем, чтобы продать свою родину иностранному государству. Они и люди, подобные им, в других странах Европы подтвердили своими делами то, чему научили нас шесть лет жестоких страданий: что в черной душе фашиста нет места патриотизму, чести, состраданию и укорам совести. Они и их прототипы — нацисты окончательно доказали нам, если тому вообще требовались доказательства, что фашизм и демократия так же несовместимы, как ночь и день.

Мы, вероятно, еще пожалеем о том, что цели Объединенных наций в последней войне так и не были точно определены. Это не было недосмотром со стороны руководителей союзных держав: в течение всей войны общественность упорно требовала такого определения от нашего правительства. С аналогичными требованиями время от времени выступали народы и других союзных государств. Может быть, единственным правительством, которое не затрудняли подобными требованиями, было правительство Советского Союза. К несчастью, союзники не сумели договориться и четко сформулировать цели войны, но сумей они договориться, одним из первых пунктов, несомненно, было бы полное и окончательное искоренение фашизма.