Алексей Кунгуров - Как делать революцию. Инструкции для любителей и профессионалов

Брехня! Каким конкретно образом удалось повысить эффективность государственного автопарка более чем в пять раз — может быть, грузовики стали носиться по горным дорогам со скоростью 250 км/ч вместо обычных 50 км/ч? Или волшебным образом увеличилась их грузоподъемность с 10 до 50 т? Без всякого «Киберсина» могу сказать, что у любого государства всегда имеется резерв подвижного состава в виде автомобилей, принадлежащих армии. Именно с помощью армии кризис и был преодолен — в Чили было введено чрезвычайное положение, назначен комендант Сантьяго, правительство получило возможность реквизировать любую собственность для государственных нужд, к чему оно не стеснялось при необходимости прибегать.

Кстати, гремио — это не профсоюз владельцев грузовиков и не синдикат владельцев автотранспорта. Гремио — это вообще мелкий собственник — лавочник, владелец собственного грузовика, таксист или ремесленник. Забастовка гремио, действительно подстрекаемая янки, была направлена на то, чтобы, создав трудности в снабжении населения продовольствием (большинство мелких лавок были частными) вызвать недовольство правительством и принудить его уйти в отставку. И с чего Самарский взял, что ВСЕ грузоперевозки осуществлялись автотранспортом? В Чили существует сеть железных дорог протяженностью 7800 км. К тому же самый дешевый транспорт — морской, а Чили представляет собой узкую полосу земли вдоль побережья Тихого океана, а многие крупные города имеют порты.

Что касается «Киберсин», то система в 1971 г. еще не была готова, не функционировало его сердце — ситуационная комната. Поэтому Центр действий в чрезвычайных обстоятельствах (аналог МЧС) просто использовал систему телексной связи «Кибернет» и мощности вычислительного центра для централизованного учета и распределения продуктов питания и других ресурсов в течение 5 дней с 12 по 17 октября, пока продолжалась забастовка гремио. Фактически Центр взял на себя функции, аналогичные советскому Госплану. Так что выводы Самарского о якобы продемонстрированных фантастических возможностях кибернетики просто высосаны из пальца.

Но не надо думать, что эти замечательные проекты остались в прошлом. Напротив — это наше будущее! Не за горами время, когда в результате хищнического использования будут исчерпаны энергетические и сырьевые ресурсы Земли, и для продолжения жизни подобные системы окажутся просто необходимыми для того, чтобы разумно использовать оставшиеся запасы и оперативно, но слаженно, разработать новые источники. И коммунистам просто необходимо знать, какими методами можно эффективно бороться против капитализма. Ведь введение системы, подобной ОГАС или «Киберсин», это первый шаг, который необходимо сделать после социалистической революции.

Ага, и пусть умные компьютеры ломают голову над тем, как построить коммунизм!

Современные технические средства намного совершенней, чем во времена Глушкова и Бира, и осуществить проект сейчас намного проще. Кибернетика — это наука будущего, результаты которой в виде общегосударственных автоматизированных систем должны стать настоящим оружием пролетариата в борьбе против буржуазии. Каждый коммунист обязан знать, чем можно заменить рыночную экономику!

О, господи, упаси нас от таких коммунистов, как Самарский! После революции самый важный вопрос обычно звучит так: «Как не подохнуть с голоду?». И пока марксисты, делая «первый шаг», будут налаживать компьютерную сеть, писать кибернетические программы да баловаться алгедонией, окажется, что социализм уже строить не для кого и некому.

Если говорить по существу, то вся теоретическая техногенная кибернетика — полнейшая фигня. Дело обстоит так же как с генетикой. Генетика изучает некие абстрактные законы наследственности, а селекция — способы изменения наследственности. Нетрудно угадать, от чего есть польза, а что не имеет практического значения. Фишка в том, что эти две дисциплины никак друг с другом не связаны. Просто незамысловатая игра слов приводит к тому, что достижения селекционеров объявляются успехами так называемой «генной инженерии», а самих селекционеров или микробиологов с цитологами чохом записывают в генетики. Приписывая генетике чужие достижения, удается обосновать необходимость существования и финансирования (это самое главное!) генетики, вся суть которой сводится к околонаучному словесному онанизму. [84] Кое-кто, впрочем, считает, что хотя бы в одной сфере генетики принесли пользу — научились определять наличие у плода хромосомного заболевания, например, болезни Дауна на ранней стадии беременности. Однако эта сфера деятельности относится к компетенции медицинской евгеники (о ней речь ниже), зародившейся задолго до генетики, то есть опять налицо грубая манипуляция. То же самое с кибернетикой — математики, физики, инженеры-электронщики, даже иногда социологи решают прикладные задачи, а кибернетики потом пережевывают их достижения, выдавая на гора высосанные из пальца теории управления.

Кстати, Глушков был не единственным в СССР изобретателем электронного экономического мозга. С этой же идеей носился чемпион мира по шахматам Михаил Ботвинник. РТР как-то показало фильм, в котором были пролиты тонны крокодиловых слез по поводу того, что проклятый коммунистический режим не дал раскрыться этому экономическому гению. Вроде как Ботвинник написал некую чудо-программу для управления экономикой еще в 70-х годах, но ему не давали мощных компьютеров, чтобы провести испытания. Правда, Ботвинник умер в 1995 г., когда на каждом углу за 500 баксов можно было купить компьютер такой мощности, какая в 70-х никому и не снилась, однако свою программку он так и не запустил. Но при этом писал Ельцину трогательные письма, в которых доказывал, что его программа способна рулить не только плановой, но и рыночной экономикой. Впрочем, у Ельцина был Чубайс, который и так все разрулил, как надо.

У всех интеллектуальных электронных систем есть недостаток, который делает невозможным использование их в системах управления наравне с человеческим мозгом, особенно в условиях кризиса. У машин нет образного мышления, воображения, фантазии, интуиции. И еще они не имеют механизма самосовершенствования, для них не существуют такие понятия как опыт, ответственность, чувство долга. Их удел — производить вычисления по тем параметрам, которые задает оператор. Неужели трудно понять, что этим их возможности ограничиваются? Компьютер не может сочинить музыку или писать стихи, хотя способен воспроизводить звуки и подбирать рифмы. В шахматы играть может, но даже в этом деле он не смог превзойти человека, хотя, по идее, эта игра сводится к чистому вычислению.