Роза Люксембург - Накопление капитала

Рассмотрим с этой точки зрения остроумную концепцию «специалистов». Капиталист А продает свои товары В; он получает следовательно от В прибавочную стоимость в деньгах. В продает свои товары А и для превращения в золото собственной прибавочной стоимости получает обратно деньги от А. Оба они продают свои товары С и следовательно получают от того же С деньги и за их прибавочную стоимость. Но откуда получает их С? От А и от В. Ведь других источников для реализации прибавочной стоимости, т. е. других потребителей товаров согласно предпосылке не существует. Но может ли таким образом иметь место обогащение А, В и С в виде образования у них нового денежного капитала? Допустим на минуту, что количества товаров, предназначенных для обмена, возрастают у всех троих, что расширение производства идет беспрепятственно и что массы прибавочной стоимости, заключающиеся в товарах, таким образом возрастают. Пусть процесс эксплоатации закончен и пусть возможность обогащения, накопления налицо. Но для того, чтобы эта возможность превратилась в действительность, необходим обмен, реализация возросшей новой прибавочной стоимости в возросшем новом денежном капитале. Nota bene, мы не спрашиваем здесь, как это многократно делает Маркс во втором томе «Капитала», откуда берутся деньги для обращения прибавочной стоимости? — с тем, чтобы в конце концов ответить: от золотопромышленника. Напротив, мы спрашиваем: как новый денежный капитал попадает в карманы капиталистов, раз они (если не считать рабочих) являются единственными покупателями товаров? Ведь денежный капитал постоянно переходит здесь из одного кармана в другой.

И опять-таки: может быть мы такими вопросами только сбиваемся с пути? Может быть накопление прибыли и заключается в этом процессе постоянного перехода денег из одного капиталистического кармана в другой, в последовательной реализации частных прибылей, при которой общая сумма денежного капитала вовсе не должна возрастать, так как нечто такое, как «совокупная прибыль» капиталистов, существует только в «серой» теории?

Но, увы! Сделав подобное допущение, мы попросту бросили бы в печку третий том «Капитала», ибо в центре его стоит, как видно из важнейших открытий экономической теории Маркса, учение о средней прибыли. Лишь оно придает реальный смысл теории стоимости первого тома; на последней в свою очередь покоится теория прибавочной стоимости и второй том. Таким образом мы вместе с третьим томом предали бы огню и первый и второй. Марксова экономическая теория держится и падает вместе с учением о совокупном общественном капитале как реальной, действительной величине, которая находит свое осязаемое выражение именно в совокупной капиталистической прибыли и ее распределении, и из невидимого движения которой вытекают все видимые движения отдельных капиталов. Совокупная капиталистическая прибыль на деле является гораздо более реальной величиной, чем например общая сумма выплаченной за данное время заработной платы. Ведь эта последняя получается как статистическое число, полученное путем сложения заработных плат за истекший период, в то время как совокупная прибыль, наоборот, имеет значение для всей общественной системы, взятой в целом: через конкуренцию и движение цен она в каждый данный момент распределяется между отдельными капиталистами в качестве «обычной для данной страны» средней прибыли или в качестве сверхприбыли.

Итак, мы остаемся при старом: совокупный общественный капитал приносит постоянно — и притом в денежной форме — совокупную прибыль, которая в целях совокупного процесса накопления должна постоянно возрастать. Но как эта сумма может возрастать, если слагаемые только путешествуют из одного кармана в другой?

По крайней мере совокупная товарная масса, в которой заключена прибыль, может повидимому, как мы принимали до сих пор, расти, и только доставление денег готовит затруднение, которое быть может является лишь техническим вопросом денежного обращения. Но и это лишь видимость , получающаяся при поверхностном расмотрении. Совокупная товарная масса вовсе не будет расти и расширение производства вовсе не будет иметь места, так как с капиталистической точки зрения их предпосылкой с первого же шага является превращение в деньги, всесторонняя реализация прибыли. А может продавать возрастающую массу товаров В, В — С и С снова А и В и все они могут реализовать прибыль только в том случае, если по крайней мере один из них в конце концов найдет сбыт вне этого замкнутого круга. Если этого не будет, то карусель после пары поворотов со скрипом остановится.

Исходя из этого, оцените глубокомыслие моих «критиков-специалистов», когда они мне заявляют:

«Итак, если товарищ Люксембург продолжает: „Мы вращаемся очевидно в кругу. Производить больше средств производства только для того, чтобы содержать больше рабочих, и производить добавочное количество средств производства только для того, чтобы этим самым дать занятие этому увеличенному числу рабочих, — да ведь это абсурд с капиталистической точки зрения!“ Если т. Люксембург это говорит, то трудно понять, как эти слова могут быть применены к марксовым схемам. Целью капиталистического производства является прибыль, а эта последняя получается капиталистами в результате описанного процесса. Этот процесс поэтому является с точки зрения капиталистической отнюдь не абсурдом; напротив того, он именно с этой точки зрения представляется воплощением разума, т. е. стремления к прибыли» [340].

Действительно, «трудно понять», чего здесь больше: полной ли неспособности наивно признавшегося Экштейна вдуматься в основу марксовой теории о совокупном общественном капитале в отличие от отдельного капитала или полного непонимания поставленного мною вопроса. Я говорю: производство во все возрастающем размере ради производства с точки зрения капиталистической является абсурдом, потому что (при предпосылках, за которые цепляются «специалисты») для класса капиталистов, взятого в целом, невозможна в этом случае реализация прибыли , а стало быть и накопление. Мне на это отвечают: да ведь это же вовсе не абсурд, потому что здесь накопляется прибыль! А откуда знаете вы это, гг. «специалисты»? То, что прибыль в действительности накопляется, «вытекает именно… из математических схем, из тех схем, в которых мы, чувствуя себя господами положения, при помощи чернил и бумаги выводим один под другим ряды чисел, с которыми можно превосходно производить математические действия и в которых мы совершенно не принимаем во внимание денежный капитал!»

Ясно одно: всякая критика должна безнадежно разбиться об эту самодовольную «компетентность», потому что «специалисты» попросту стоят на точке зрения отдельного капиталиста, при помощи которой можно до известной степени обойтись для анализа процесса эксплоатации, т. е. производства, следовательно для понимания первого тома «Капитала», но которой, напротив того, совершенно недостаточно для обращения и воспроизводства капитала. Второй и третий томы «Капитала», через которые красной нитью проходит точка зрения совокупного общественного капитала, остались для них мертвым капиталом, в котором они изучали буквы, формулы, «схемы», но не заметили духа. Сам Маркс во всяком случае не был «специалистом», ибо он, не успокаиваясь арифметическим «ходом» своих схем, то и дело ставил вопрос: каким образом у класса капиталистов возможно накопление, образование нового денежного капитала? Привилегией эпигонов всегда было превращать плодотворные гипотезы учителя в безжизненную догму и находить полное успокоение там, где смелая мысль ощущает творческое сомнение.