Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль) - Газета Своими Именами №47 от 20.11.2012

Как вы думаете, товарищи, возможно ли где-нибудь в мире такое широкое чествование общественного работника, как вот у нас, в Союзе Советов? Невозможно. Позвольте мне с полной уверенностью заявить, что невозможно...

Я, конечно, никогда не сомневался в том, что рабочий класс умеет ценить заслуги любого из своих бойцов. Сегодня немножко повышенно, мажорно взято. Ничего! Это очень поучительно. Не для меня уже, потому что я человек не надолго, это важно для моих собратьев – молодых писателей. Я думаю, что моим сотоварищам – молодым писателям, тем писателям, которые еще, может быть, ничего не напечатали, но работают над рукописями, вот это отношение рабочего класса к литератору надо знать.

Это знание, несомненно, должно повысить энергию молодежи и вообще заставить ее серьезно и честно работать, воспитать в себе чувство ответственности перед страной за каждое свое слово, чувство ответственности за всё, что в ней делается, и за всё то, что в ней плохо или нехорошо делается. Действуют люди, которые уже знают, как надобно действовать, чтобы получился хороший результат. Если же результат плох, стало быть плохо работали, значит сами виноваты в том, что плохо. Всё - очень просто. Еще чего бы я пожелал молодежи – это веры, непоколебимой веры во всемогущество разума. Вот, товарищи, та сила, которая вас одевает, обувает, греет, вот вера в эту силу, вера в ее способность к дальнейшему безграничному развитию, вот это необходимо воспитывать в себе и это может быть воспитано только трудом, только накоплением знания, основа коего – труд, только ясным представлением о том, что дано разумом человеку, человечеству.

Я призываю молодых соратников моих учиться, как можно больше учиться, узнавать свою страну, знать хорошо где, что в ней, в чем она нуждается, знать ее прошлое, настоящее и будущее, чтобы иметь представление о том, как и что нужно делать для будущего. Я думаю, неплохой завет: надо учиться! Знание – как раз то оружие, которого всем нам, и мне в том числе, не хватает.

Ну вот, я всё сказал. Товарищи, позвольте вас от души поблагодарить за этот совершенно необыкновенный подарок… который вы мне сделали в этот день, и за ту энергию, которую вы вдохнули в меня…»

Эти слова были сказаны А.М. Горьким непосредственно после оглашения решений о переименовании в его честь Центрального парка культуры и отдыха города Москвы, о переименовании улицы Тверской, о награждении его орденом Ленина. И в том числе после оглашения секретарем ЦК ВКП(б) Постышевым предложения от имени Центрального комитета и нижегородских организаций присвоить городу Нижнему имя Горького.

Остановлюсь еще на одном моменте. В траурном выпуске газеты «Ленинская смена» за 1936 год, посвященном смерти писателя, его хорошо знакомый журналист Ф.П. Хитровский привел фрагмент из горьковского письма: «Я Вас знаю с 96-го года – 37 лет… Сегодня первый раз написал на конверте вместо Н.-Новгород – Горький. Это очень неловко и неприятно. Будьте здоровы, старый товарищ…». На мой взгляд, здесь отразился лишь факт досадной близости на конверте нового наименования города и имени отправителя, что объясняется зарубежным стандартом написания адреса. Письмо отправлялось Горьким из Италии, являлось ответом на мысли Хитровского о кустарном производстве детской игрушки, да и было написано через полгода после переименования Нижнего Новгорода. Так что на какое-либо «пожелание» недавнего юбиляра никак не походило.

Во время «военных действий» небрежно цитируя указанное письмо, секретарь комиссии по историческим наименованиям Горьковского отделения Советского фонда культуры И. Теплицкий уверенно датировал его октябрем 1932 года. По всей видимости, этот обман понадобился ему для придания убедительности своим словам, будто «сам А.М. Горький был категорически против “подарка Сталина”». Впрочем, в местных газетах периода «войны за Нижний» отмечались и другие искажения истины, относящиеся к выступлениям как членов, так и председателя комиссии по переименованию.

В октябре 1932 года Горький действительно написал несколько писем, в которых упоминается новое имя города, но какого-либо отрицательного отношения к переименованию в них не просматривается. Таково «Письмо Максима Горького рабочим и трудящимся города Горького», опубликованное в «Правде» 19 октября 1932 года. В этом же номере газеты было опубликовано и ответное «Письмо сормовских сталеваров М. Горькому», которое начиналось словами: «Дорогой Алексей Максимович! Прочитав и обсудив твое письмо, присланное тобою в президиум горсовета города твоего имени, мы сожалеем, что ты не сможешь, за недостатком времени, побывать у нас…». 20 октября того же года было опубликовано письмо

А.М. Горького, посвященное особенностям советского спорта по сравнению с буржуазным. В нем Горький пишет о своем знакомстве «с разнообразнейшей работой всесоюзной организации “Динамо”, в особенности с работой динамовцев Горьковского края».

Во время словесных баталий за «возвращение» прежнего имени были опубликованы слухи, будто Горький даже запретил своим домашним произносить новое название города. Трудно сказать, сколько правды в этом утверждении. По крайней мере для августа 1935 года не было ничего необычного в газетных репортажах типа «А.М. Горький предпринял многодневное путешествие по Волге на пароходе “Максим Горький”, в связи с чем побывает в городе Горьком».

Несмотря на неоднократные заверения в официальной печати, будто запущенный горьковчанами процесс затеян «не в ущерб великой славе» писателя и относится лишь к «возвращению» названия старинного города, стремительное развитие получило низведение с пьедестала самого писателя. На родине его имя исчезло из названия государственного педагогического института. Еще до «возвращения» названия города столичные «Наш современник» и «Литературная газета» убрали с первой страницы портрет-посвящение А.М. Горького. Позднее появились статьи, призывающие по-иному взглянуть на творчество и общественные заслуги писателя.

Как мы увидим позже, указ о переименовании города Горького соответствует образцу, которому следовали при Сталине при переименовании городов, носящих имена тогдашних «врагов «народа».

Что касается позиции М. Горького, то не исключено, что на настроении писателя сказались также некоторые, скажем, лингвистические, казусы переименования, заметные для его зарубежных приятелей. Такие выражения, как Горьковский автомобильный завод (сравнимо с безличностным названием Нижегородский), горьковские писатели (сравнимо с нижегородскими) несли для них определенный приватизационный, далекий от истинного смысл.