Олег Мороз - Так кто же развалил Союз?

− Только Шаймиев пока такого согласия не дал, — сказал Ельцин. — Но мы договорились продолжить консультации.

По словам Ельцина, «вопрос должен быть обязательно решен» (то есть решен так, что Татарстан не должен ничем не выделяться среди других российских республик, занять среди них свое место, как оно следует из алфавитного порядка). Ибо «все руководители «большой девятки» заявили, что в случае, если Татарстан будет настаивать (настаивать на том, чтобы стать с ними вровень. — О.М.), они подписывать Союзный договор не станут, потому что автономии других союзных республик подписывают его только в составе союзной республики».

Однако Шаймиев, выступая 28 мая на пресс-конференции, опроверг эти слова Ельцина. Он утверждал, что никакого разговора о том, будто из-за Татарстана другие республики не будут подписывать Союзный договор, на встрече в Ново-Огареве не было, и Ельцин просто пытается «использовать особую позицию Татарстана в своих целях».

Какие цели преследует в данном случае Ельцин, всем было понятно: спохватившись, что наобещал автономиям слишком много, он теперь изо всех сил старается не допустить развала России, контуры которого уже отчетливо видны.

«Понятное специалистам, отвечающим за зерновое хозяйство, критическое положение с хлебом все в большей мере сказывается на каждодневной жизни граждан. Министр торговли СССР К. Терех — премьер-министру СССР В. Павлову (5 мая 1991 года):

«В настоящее время из-за ограниченных фондов розничная продажа муки в РСФСР (кроме г. Москвы) и Украинской ССР практически не производится, в остальных республиках осуществляется по талонам. Торговля крупой осуществляется повсеместно (кроме г. Москвы) по талонам, а в Украинской ССР — по купонам, с перебоями)».

«Из аналитических материалов Верховного Совета СССР (8 мая 1991 года):

«В области внешних расчетов СССР сложилось крайне напряженное положение. Сократились экспортные поступления в иностранной валюте при одновременном увеличении потребностей в импорте, вырос дефицит платежного баланса. Исчерпаны свободные валютные ресурсы. Образовалась крупная просроченная задолженность по коммерческим контрактам. Критического уровня достиг внешний долг государства. Ухудшилась репутация Советского Союза на международных финансовых рынках…»

Хотя процесс разъединения (распада, развала — назовите хотите) Союза после Заявления «9+1» вроде бы вошел в спокойное, цивилизованное русло, не всех это устраивало. В мае в Прибалтике вновь произошли драматические события, которые словно бы стали продолжением, вторым актом январской вильнюсской драмы. В апреле Литва, следуя курсом на независимость, стала создавать на своих границах пропускные пункты и таможни. Естественно, начались всякого рода происшествия. Поначалу они носили, так сказать, бытовой характер. Дело понятное: раньше люди могли свободно проезжать из пункта A в пункт B, а теперь вот — шлагбаум. Впрочем, бытовые-то они бытовые, но вскоре дошло и до серьезного. Таможни стали поджигать. Считалось, что это делают местные жители, живущие по обе стороны границы, в основном белорусы и поляки, недовольные возникшими препятствиями. Появились и первые жертвы. 18 мая литовскими таможенниками был застрелен белорусский милиционер капитан Александр Фиясь (сообщалось, что он первым начал стрелять), а 19-го, видимо в отместку, — капитан таможенной службы Литвы Гинтарас Жагунис…

(Вновь вспоминается Высоцкий:

Если эти трагические эпизоды еще можно было считать более или менее случайными, то вскоре все переросло в систему. К делу подключился тот самый «союзный» ОМОН, который уже проявил себя прошедшей зимой в качестве борца с прибалтийскими «сепаратистами». Здесь я приведу репортаж из «Независимой газеты»:

«Около трех часов ночи с 22-го на 23 мая рижские омоновцы — подчиненные союзному МВД, — захватили таможенный пост в поселке Витини, на границе с Литвой, сожгли его, а всех троих таможенников, кто в нем находился, привязали к шлагбауму.

Через двадцать минут нападению подвергся другой таможенный пост, находящийся примерно в тридцати километрах от первого, на границе с Литвой. Этот пост омоновцы также сожгли, отобрали у сотрудников документы, штык-ножами прокололи колеса таможенных автомашин.

В это же время другая группа омоновцев подъехала к таможенному посту, находящемуся неподалеку от поселка Скайсткалне. Они разоружили милиционера, охранявшего склад таможни, а находящихся там сотрудников, угрожая оружием, поставили лицом к стенке. Из склада вынесли все конфискованные таможенниками вещи и документацию таможни. Затем они въехали на территорию Литвы и подожгли таможенный пост на ее территории. После чего уехали в сторону Риги.

Около шести утра примерно тридцать омоновцев подъехали на пяти машинах к таможенному посту в поселке Патарниеки на границе с Белоруссией. С автомашины районного отдела милиции, охранявшей пост, они сорвали рацию, избили милиционера. И, следуя все тому же сценарию, сожгли таможенный пост».

Кстати, как рассказывают таможенники, вместе с нападавшими был известный в ту пору тележурналист, неистовый противник демократических перемен Александр Невзоров, который снимал все происходящее на видеокамеру. (Позже этот деятель, хоть и стал депутатом, но как-то быстро скис, исчез со сцены, в отличие от других «патриотов-империалистов» типа Проханова).

Затем та же группа омоновцев совершила нападение на таможенные посты в поселке Силиене Даугавпилсского района Латвии и в Зарасайском районе Литвы.

Как сообщили в МВД Латвии, такие же акции были совершены 22 мая на территории Эстонии и той же ночью — с 22-го на 23 мая — в приграничных с Латвией районах Литвы. При этом на одном из постов были ограблены несколько жителей Латвии, направлявшихся в Польшу.

Стало известно также, что еще раньше, утром 22 мая, по приказу представителя МВД СССР полковника Николая Гончаренко сотрудники рижского ОМОНа заняли дежурную часть управления транспортной милиции Департамента милиции Латвийской Республики в Риге. В связи с этим министр внутренних дел Латвии Алоиз Вазнис направил телеграмму министру внутренних дел СССР Борису Пуго, однако никакого ответа не получил.

Обо всех этих нападениях рижского ОМОНа на таможенные посты было сообщено 23 мая на заседании президиума Верховного Совета Латвии. Выступивший с сообщением заместитель министра внутренних дел Латвии Петр Якимов сказал также, что уже ночью по этому поводу из МВД Латвии звонили в МВД СССР, но звонившим ответили… что в министерстве никого нет.