Олег Мороз - Так кто же развалил Союз?

− Всех волнует судьба Союза, высказывается тревога о его будущем. Действительно, переворот нанес мощный удар по стране, сорвал подписание Союзного договора, усилил центробежные тенденции. Ситуация действительно сложная, но далеко не безнадежная. Постоянно встречаясь в эти дни с руководителями республик, разговаривая с ними по телефону, еще раз убеждаешься, что идея Союза себя не исчерпала, стремление создать новый, действительно свободный, действительно добровольный союз суверенных и, подчеркиваю, равноправных государств по-прежнему сильна. События только уточнили наши представления о нем. Нас не должно пугать объявление рядом республик своей независимости. В Союз будут объединяться полноценные государства, а не призраки. Только тогда они получат возможность действительно делегировать в Союз ряд своих функций. Республики сами создадут новый Центр, органы управления по важнейшим направлениям, координации экономической реформы, вооруженные силы, ядерный потенциал и другие. Они четко определят, какие органы власти необходимы на союзном уровне, очертят сферы их компетенции и структуры.

Такова была 29 августа 1991 года позиция Ельцина относительно Союза и Союзного договора: Союзу — быть (в форме ССГ), Союзный договор следует как можно быстрее доработать и подписать. Любопытно, что в тот момент Ельцин придерживался того же, довольно странного, взгляда на независимость республик, какому до конца был привержен Горбачев: независимость независимостью, но она ни в коей мере не мешает вхождению «независимой» республики в состав союзного государства. Независимые республики — это даже лучше для Союза: «в Союз будут объединяться полноценные государства, а не призраки».

В те дни постоянно возникали разговоры об армии и особенно о ядерном оружии: что с ними делать — делить, не делить? На упомянутой встрече Ельцина с Горбачевым, Назарбаевым и Акаевым 27 августа, как говорилось в отчете, «было высказано серьезное сомнение» в том, что целесообразно создавать отдельные национальные армии. Вместо них каждая республика может, наверное, создать небольшую национальную гвардию. Помимо прочего, такой подход диктуется и тем, что Советский Союз — ядерная держава: армию разделить еще можно, но вот ядерное оружие…

В выступлении по «Радио России» Ельцин подтвердил склонность к такому подходу:

− В дни переворота снова остро встал вопрос о перспективах Вооруженных Сил страны. Россия и другие республики убедились в необходимости создания республиканских формирований по типу национальной гвардии… Для России национальная гвардия — три — четыре тысячи человек, чтобы иметь возможность защититься от таких ситуаций, которая была 19, 20 и 21-го числа… Вместе с тем и другие республики, и Российская Федерация имеют твердое мнение, что должны существовать единые Вооруженные Силы Союза. Категорически исключается какой-либо раздел стратегического оружия между республиками, что могло бы создать дополнительную угрозу миру.

…Разговоры о национальной гвардии и единых Вооруженных Силах закончатся довольно скоро.

Не один Ельцин опасался, что внеочередной V Съезд станет площадкой для продолжения боя, начатого 19 августа. «На предстоящем Съезде народных депутатов СССР вполне возможно продолжение разгромленного путча, но уже, так сказать, в конституционных рамках», — писала в те дни «Российская газета».

Уже на сессии Верховного Совета выявилась одна из целей, которую попытаются достичь на съезде противники Горбачева и Ельцина, — внести раскол между ними, да и вообще между президентом СССР и главами республик. Надо было заранее подготовиться к этому, нейтрализовать такую попытку.

Ночью перед открытием съезда в Кремле собрались Горбачев и руководители десяти республик. Задача была — договориться о каком-то совместном документе, который можно было бы вынести на съезд. Преобладало мнение, что в итоге своей работы, приняв другие необходимые решения, Съезд должен самораспуститься. Но вот вопрос — захочет ли он это сделать? Верховный Совет не захотел. В конце концов, Съезд по-прежнему оставался высшим органом законодательной власти. Если не захочет добровольно уйти со сцены, что тогда? Разгонять его силой, как большевики в 1918-м разогнали Учредительное собрание? Надо было составить документ таким образом, чтобы свести к минимуму желание депутатов возражать против самоликвидации.

Видимо, уже совсем оправившись от августовского шока, Горбачев во время этого ночного бдения действовал разумно и решительно.

«Во время работы над этим документом, — пишет Ельцин в своих мемуарах, — Горбачев все время шел на компромиссы, не обращал внимания на мелочи, держался согласованной позиции с главами республик. Он сильно изменился после августа. Объявляя о своем суверенитете, одна республика за другой резко меняли политический расклад в уже бывшем — это становилось определенно ясно для всех — Советском Союзе. В новой реальности Горбачеву оставалась только одна роль — объединителя разбегавшихся республик».

Огласить совместное заявление, подписанное Горбачевым и главами десяти республик, поручили опять-таки Нурсултану Назарбаеву, наиболее активному в те дни среди республиканских лидеров.

Вадим Медведев:

«2 сентября, когда я направился к Кремлевскому Дворцу съездов, мне был задан вопрос (этот сюжет вечером передали и по телевидению):

− Какая задача стоит перед предстоящим съездом?

− Начать работу.

− А потом?

− Продолжить работу.

В общем, это подтвердилось. И начать, и в особенности, продолжить работу съезда оказалось делом довольно трудным…»

Действительно еще до открытия съезда, минут за пятнадцать, перед микрофонами выстроились депутаты из наиболее агрессивной, наиболее реакционной группы «Союз». Было ясно, что на Горбачева вновь, как и на сессии Верховного Совета, обрушится град обвинений и вопросов все с тем же обвинительным уклоном. Съезд сразу же будет уведен в сторону, выгодную явным и скрытым сторонникам разгромленных гэкачепистов.

Однако председательствовавший на съезде Иван Лаптев, не обращая внимания на рвущихся выступить от микрофонов, сразу предоставил слово «для специального заявления» казахскому президенту.

В заявлении, которое зачитал Назарбаев, намечались меры «для предотвращения распада СССР».

«В результате государственного переворота, совершенного 19–21 августа сего года, — говорилось в этом документе, — был сорван процесс формирования новых союзных отношений между суверенными государствами, что поставило страну на грань катастрофы…