Вадим Роговин - Мировая революция и мировая война

Конечно, не одна лишь воля двух тоталитарных диктаторов определила расстановку политических сил в начале второй мировой войны. Сам советско-германский союз оказался возможным потому, что в центре тогдашней мировой политики стояли не противоречия между СССР и его капиталистическим окружением, а противоречия между главными капиталистическими державами, выступавшие порождением глубокого кризиса, который мировой капитализм переживал в 30-е годы. Острота этих межимпериалистических противоречий была так велика, что исключала создание единого антисоветского блока крупнейших капиталистических государств.

Как свидетельствуют многочисленные исторические документы, в 1939 году, когда Сталин сделал окончательный выбор в пользу советско-германского альянса и тем самым, по мнению историков типа Яковлева и Волкогонова, оттянул нападение Германии на СССР, никакой непосредственной военной угрозы Советскому Союзу со стороны Германии не существовало. Гитлеровское политическое и военное руководство не чувствовало себя готовым к войне с СССР и поэтому даже не разрабатывало в то время планов такой войны.

В большинстве работ о причинах второй мировой войны, опубликованных в нашей стране и за рубежом, основное внимание сконцентрировано на замыслах и действиях узкого круга политиков и дипломатов. События, происходившие в международном рабочем и коммунистическом движении 30-х годов, как бы выводятся за рамки этой темы. В исследованиях буржуазных историков, как правило, игнорируются работы Троцкого, содержавшие суждения о социальной сущности надвигавшейся и начавшейся войны. Столь же тщетно искать в буржуазной и тем более в советской историографии труды, в которых политические события тех лет анализировались бы с учётом непрекращающейся борьбы между Сталиным и сталинизированным Коминтерном, с одной стороны, Троцким и троцкистским движением — с другой. В третьей части этой книги я ставил задачу заполнить этот пробел, показать тесную связь сталинской внутренней политики, событий, развёртывавшихся на мировой дипломатической арене, и борьбы сталинизма и троцкизма, проявлявшейся на всех континентах нашей планеты.

Мне представляется, что вдумчивый и непредвзятый читатель, внимательно прочитавший эту книгу, правильно оценит смысл глобальной исторической альтернативы, обозначенной в её заглавии.

Во второй половине 30-х годов социально-экономическое положение СССР было более благоприятным, чем в предшествующее пятилетие. Если реальные итоги первой пятилетки оказались значительно ниже запланированных показателей, то показатели итогов второй пятилетки по основным позициям вплотную приближались к плановым. Вторая пятилетка была перевыполнена по производству стали, тракторов и кожаной обуви, выполнена на 84—95 % по производству электроэнергии, чугуна, сахарного песка. Несколько ниже были показатели выполнения плановых заданий по производству угля (72 %), бумаги (69 %), зерновых (76 %). Самыми низкими были показатели выполнения плана по производству цемента (49 %), хлопчатобумажных тканей (34 %), нефти (25 %), товарных вагонов (22 %) [4] Наука и жизнь. 1989. № 4. С. 42. .

О росте производства основных видов промышленной продукции за годы первых пятилеток свидетельствуют следующие цифры (Таблица 1).

За 1928—1940 годы особенно резкий скачок был достигнут в развитии энергетики и металлургии. Возник целый ряд новых отраслей: авиационная, автомобильная, алюминиевая промышленность, производство подшипников, тракторо- и танкостроение.

По темпам развития промышленности СССР в эти годы существенно обгонял передовые капиталистические страны, которые долгое время не могли оправиться от последствий великой депрессии. В 1937 году объём промышленной продукции в СССР составил 429 % от уровня 1929 года, в то время как в капиталистических странах — всего 104 % (в том числе в США — 103 %, в Англии — 124 %, в Италии — 99 %, во Франции — 82 %) [5] XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. T. I. M., 1956. С. 11. . Доля СССР в мировом промышленном производстве достигла почти 10 %. По объёму промышленного производства СССР вышел на первое место в Европе и на второе — в мире.

Таблица 1

Источник: Народное хозяйство СССР в 1969 г. С. 235—237 ; Народное хозяйство СССР в 1972 г. С. 96—99, 170—175.

Менее благоприятно было положение в сельском хозяйстве. Стоимостная оценка валовой сельскохозяйственной продукции в последние предвоенные годы превышала соответствующие показатели конца 20-х годов лишь на 5 %. Это было достигнуто в основном за счёт более успешного развития производства технических культур. Что же касается отраслей, обеспечивающих страну продуктами питания, то здесь дело обстояло хуже, чем в конце 20-х годов,— при том, что к началу 40-х годов население СССР выросло по сравнению со второй половиной 20-х годов примерно на 20—25 %. Ежегодное производство зерна и продуктов животноводства в расчёте на душу населения составляло в конце 30-х годов 85—90 % среднегодового производства времён нэпа [6] Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30—40-е годы. М., 1989. С. 76. .

Даже по абсолютной величине среднегодовые валовые сборы зерна во второй пятилетке были ниже, чем в первой (соответственно 4 млрд 556 млн и 4 млрд 600 млн пудов). Несмотря на то, что 1937 год был самым благоприятным в метеорологическом отношении и самым урожайным за весь предвоенный период, средняя урожайность зерновых в 1933—1937 годах оказалась ниже, чем в 1922—1928 годах [7] Сельское хозяйство СССР. Статистический сборник. М., 1960. С. 196. .

В 1938—1940 годах среднегодовые сборы зерна (амбарного) несколько возросли. Наилучшие показатели за этот период были достигнуты в 1940 году (5 млрд 830 млн пудов). Но и это было немногим выше, чем в 1913 году, когда было произведено 5 млрд 253 млн пудов зерна [8] Исторический архив. 1994. № 2. С. 27. .

Ещё более тяжёлое положение сложилось в животноводстве. Эта отрасль к началу 40-х годов не восполнила потерь, понесённых в годы коллективизации в результате массового убоя скота крестьянами. Поголовье рогатого скота, сократившееся за 1929—1933 годы вдвое (на 33 млн голов), к началу 1941 года достигло 54,5 млн голов, что было на 3,7 млн голов меньше, чем на 1 января 1929 года [9] Наука и жизнь. 1989. № 4. С. 42. . Ежегодное производство мяса в расчёте на душу населения колебалось в 1936—1940 годах в пределах 20—30 кг, тогда как в конце 20-х годов оно превышало 30 кг. [10] Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было? С. 106.