Евгений Гильбо - ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ПЕРЕХОД и МИРОВАЯ ВОЙНА Лекции по введению в социологию и геополитику современности

При всей авантюрности этого проекта, он оказался единственным возможным способом выживания русских в условиях закономерного распада имперского государства в феврале 1917 года. Сегодня мы видим полное повторение ситуации столетней давности на новом, более высоком уровне. Историческая закономерность влечёт буржуазно–демократическое государство РФ к неизбежному краху в условиях смены исторических формаций. Формой разложения этого государства является заговор части элит в союзе с мировой корпоратократией против автократической части элит, как это было и в 1917 году, когда заговор высшего генералитета и феодальной верхушки в союзе с мировой финансовой олигархией привёл к ликвидации и распаду Российской Империи. Выпуск фальшивого манифеста об отречении пленённого генералитетом и высшими сановниками Империи дискредитированного Императора был лишь оформлением краха. Основной вопрос конструирования будущего сегодня состоит в том, чтобы, не дожидаясь краха государства, осуществить формирование и воспитание прогрессивного исторического класса постиндустриальных производителей, который смог бы взять на себя миссию формирования постгосударственной формы существования Русского эгрегора к моменту, когда историческое развитие лицом к лицу поставит русских перед этим вызовом. Не может идти речи о том, чтобы дожидаться естественного становления этого класса, который сегодня находится лишь в зачаточном состоянии, поскольку естественные временные рамки этого процесса выходят за рамки существования традиционной государственности, так что его «естественное» становление рискует завершиться уже в рамках других эгрегоров после исчезновения русского.

Предыдущие лекции мы говорили о вопросах глобальных – социальных изменениях, геополитике и судьбах народов. При всей важности этой тематики хочется всё же понять, какие конкретные рекомендации, касающиеся выбора стратегии бизнеса, следуют из обсуждённых нами тенденций? Какой бизнес представляется на современном этапе наиболее перспективным, ЧТО сейчас происходит в мировой экономике? На какие процессы надо садиться, и в каких процессах вы сможете достигнуть максимального успеха?

Когда я писал 12 лет назад курс «Бизнес» для ШЭЛ, я делал там экскурсы в разного рода реинжиниринги и прочие моменты технической цивилизации, много говорил об автоматизации производства. Но на практике, когда речь заходила в прошлое двенадцатилетие о том, какими бизнесами заниматься, я всё время говорил о том, что надо действовать в сфере информационных технологий. Информационный бизнес, клубный бизнес, бизнес, связанный с гуманитарными моментами, public relations был в заканчивающуюся сегодня эпоху наиболее эффективен, наиболее перспективен, наиболее влиятелен и прибылен. Я говорил именно это до недавнего времени, потому что эта эпоха заканчивается только сейчас. Именно сегодня мы, наконец, вступаем в момент, когда начинают реализовываться те магистральные направления, о которых я, намечая, говорил когда–то в курсе «Бизнес». Тогда они ещё были очевидным будущим, но будущим. Сегодня они стали настоящим.

Что представляет собой новый этап развития постиндустриальной экономики? Для его обозначения в последнее время сложился такой термин — реиндустриализация. Термин не совсем верный, потому что он внутренне противоречивый по форме: экономика–то сегодня постиндустриальная, мы перешли в какую–то форму экономики, которая «после индустрии», и вдруг сейчас мы говорим, что мы будем снова заниматься строительством индустрии. Что это такое? Индустрия после индустрии? Что–то типа жизни после смерти? Или секс после смерти, как называли когда–то переговоры об объединении «Яблока» и СПС? Терминология не очень хороша, но пока что другой нет.

Что же называется реиндустриализацией?

Раньше индустрия строилась на парадигме именно индустриальной. Это — парадигма механизации производства, и частичная автоматизация производства. Промышленный объект, промышленное производство — это совокупность людей, которые с помощью машин, осуществляют производство товаров. Человек занимался в производственных процессах осуществлением оперативного управления.

Это — главный признак индустриальной фазы в промышленности. Оператор, рабочий занимался оперативным управлением техникой, оперативным сопровождением производственного процесса. Поэтому людей надо было очень много, они непосредственно участвовали в процессе тиражирования — это и была суть индустриальной парадигмы.

Постиндустриальная парадигма производства заключается в том, что человек исключён из процесса оперативного сопровождения производства. Он занимается только стратегическим управлением и обслуживанием производства. Это и называется «постиндустриальная парадигма индустрии».

Впервые это всё возникло ещё в прошлом веке. Нельзя сказать, что только сейчас мы подошли к технической возможности реализации этого. Впервые гибкие производственные системы (ГПС) появились уже в 80–е годы. Лидером в этом направлении были тогда три города: Ленинград, Токио и Осака. Они вышли на первые тогда позиции в создании ГПС. Техническая возможность для так называемой реиндустриализации была создана тогда.

Но это — техническая возможность. Как оказалось, человечество было к этому не готово в социальном плане, в плане общественных процессов, в плане структуры общества. Общество оказалось не готово принять автоматизированную индустрию. В каких–то уголках, где это можно было сделать, либо там, где для этого создавались какие–то опытные площадки, либо там, где общество настолько разваливалось, что там можно было делать всё, что хочешь — в таких местах стали возникать такие экспериментальные очаги, где работали эти гибкие производственные системы. Опыт работы был достаточно большой, я на него опирался — если вы помните–10–12 лет назад, когда рассказывал о работе ГПС.

Реальные общественные условия для того, чтобы этот процесс с опорой на новую технику пошёл, сложились только сейчас, и сложились только в одной стране: стране–лидере мирового постиндустриального развития, Соединённых Штатах. Чтобы в массовом порядке могла действовать эта новая парадигма индустрии, чтобы на новых основаниях формировались бы новые производственные комплексы, старая индустрия должна была быть полностью разрушена, устранена как конкурент.

Техническая возможность перехода появилась 30 лет назад, но все эти 30 лет довлеющая масса старой индустрии с её парадигмой, с её взглядом на вещи, с её инерцией не давала выстроить индустрию новую. Я уже молчу о факторах, связанных с кризисом индустриализма, формированием паразитических классов и паразитического общественного строя.