Сергей Кургинян - Суть Времени 2013 № 19 (13 марта 2013)

Так что в деятельности Д. Верхотурова, занимающегося разработкой «концепции сибирской нации» и предлагающего создать «Сибирскую автономную область», к сожалению, заинтересованы не только его сторонники на областнических интернет-ресурсах, но и представители местной элиты.

В связи с этим мы будем и дальше уделять данному вопросу самое пристальное внимание.

Совокупный «креатив» настойчиво предлагает зрителю предать отцов и дедов и умиляться разным вариантам «Нашей Раши»

Мария Рыжова

После развала СССР большая часть российских провинциальных библиотек, музеев, театров, сельских клубов закрылась в связи с нерентабельностью или еле-еле сводила концы с концами. К середине 90-х годов примерно в два раза уменьшилось количество наименований издаваемых книг. И это учитывая, что издавалась в основном не классика, а детективы, фантастика и прочие «бестселлеры».

Провинциальные музеи, формально получившие в начале 90-х годов возможность самостоятельно решать часть творческих вопросов, в итоге оказались у разбитого корыта. Прежде всего, не хватало денег на хранение уже имевшихся экспонатов, не говоря уже о приобретении новых.

Работники культуры оказались на грани нищеты из-за мизерных зарплат. А одновременно их социальный статус упал «ниже плинтуса», плюс они могли в любой момент остаться вообще без работы. Все это привело к стремительному сокращению кадров и к оттоку профессионалов из провинции в крупные города. Цены на билеты в музеи, кино и театры выросли в разы, их посещение стало почти недоступно для человека, получающего среднюю зарплату.

Казалось бы, красноречивая картина разгрома? Но только не для бывшего министра культуры Михаила Швыдкого. По его мнению, «стенания о гибели русской культуры стали общим местом» , а на самом деле все в порядке. Более того, он не согласен даже с тем, что «в советское время в России с культурой все было хорошо, а в 1990-е начался провал» .

По его мнению, «Советский Союз не был в сфере культуры самой развитой страной в мире» . В России и в XIX, и в XX веке «был дикий разрыв между элитарной, высочайшего класса культурой и возможностями граждан приобщиться к этой культуре. Сегодня этот разрыв по-прежнему очень высокий». И Швыдкой — видимо, как средневековый рыцарь — будет бороться за то, чтобы этот разрыв ликвидировать.

Знаете, что дает ему силы и вселяет надежду на успех? Подходящая почва, созданная для возрождения культуры в… 90-е годы! В 90-е годы у нас был не провал, заявляет Швыдкой, а «невероятный подъем в сфере культуры… Творческий энтузиазм людей был удивительный. Связано это было с одним — мы почувствовали свободу».

В чем же выразилась эта самая свобода 90-х годов, и во что вылился творческий потенциал? Часть творческой жизни, концентрировавшаяся в сельских клубах, в народной самодеятельности, почти сошла на нет. Расхожей стала констатация того, что самый читающий в мире народ превратился в поклонников творчества Дарьи Донцовой. И тут хочется уточнить у Швыдкого — что он имеет в виду под приобщением к культуре «высочайшего класса»? Не приобщение к русской классической литературе, с которой в советское время в обязательном порядке знакомился каждый школьник? А что тогда?

Итак, культурная жизнь стала стремительно сворачиваться. Но музеи и театры не могут закрыться в один момент. Жизнь в них продолжила теплиться и даже принимать причудливые формы.

Например, попытка приспособить «культурную жизнь» к рыночным условиям привела к появлению большого количества музеев с необычной тематикой. Так, в Пскове, открыли «Музей трудного детства», в котором собраны орудия преступления, изъятые у подростков. Во Владивостоке открыли «Музей человеческого варварства и свинства», в котором выставлены разбитые урны и так далее. В Тверской области есть «Музей воздуха», где в старых аптекарских склянках хранится воздух разных эпох. Очень красноречивые свидетельства и изобретательности музейных работников, и основных «примет времени», не правда ли?

Место краеведческих музеев стали занимать музеи, рассчитанные на весьма неприхотливых туристов. В Твери в 1990 году был открыт музей «Тульские самовары», в Мышкине в 1991 году открыли «Музей мыши», а в городе Петушки в 1997 году появился художественный «Музей Петуха». Конечно, не обошлось без музеев русской водки. Первый из которых был создан в 1998 году в Угличе.

Недостаток финансирования оказался не единственной бедой музеев. В ноябре 2010 года Дмитрий Медведев подписал закон о возвращении религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности. В результате часть музейных помещений, а также часть музейных коллекций были переданы РПЦ. При этом пострадали не только музеи, но и их посетители, поскольку доступ к некоторым произведениям искусства и культурным объектам оказался полностью закрыт или затруднен.

29 сентября 2011 года Дмитрий Медведев встретился с деятелями культуры из Вязьмы. И во время этой встречи, о которой работники культуры просили еще в июне 2011 года, — раскрылись многие вещи.

Прежде всего, участники встречи пожаловались, что краеведческий музей Вязьмы, расположенный, как и многие такие музеи, в бывшем церковном здании, хотят выселить. В такой же ситуации оказались городская библиотека, архив и литературный салон. А все дело в том, что в Вязьме планируется передача местной епархии четырех зданий, в которых и были расположены данные культурные заведения. «Медведев: А куда съехать-то? Решение принято? Ю. Петрова: Дело в том, что пока некуда» .

Дальше деятели культуры рассказали о том, что Вязьму не включили в программу празднования 200-летней годовщины начала Отечественной войны 1812 года. О том, что Министерство финансов затормозило передачу в федеральное подчинение музея Грибоедова, в который входит, в том числе, дворец Грибоедовых — уникальный памятник середины XVIII века. А на региональном уровне нет денег для развития музея. Денег нет даже на восстановление сгоревшего сельского клуба.

На все высказанные просьбы Д. Медведев ответил следующее. «Конечно, материальная база провинциальной культуры очень слабенькая…» и заговорил о советских временах. «Я бы никогда не стал идеализировать ситуацию, которая была, скажем, в советские времена. Мы помним, что такое сельский клуб. Я, например, когда приезжал в гости к кому-нибудь в деревню, мы же ходили в сельский клуб на танцы, подраться. Это и раньше выглядело всё совсем скромно, даже по советским меркам — деревянный барак, посередине магнитофон (хорошо, если есть), собственно, и всё».