Дмитрий Карпов - Последний бой Михаила Прохорова

Он возглавил санацию «ОНЭКСИМбанка», под его руководством был создан новый дублирующий банк («Росбанк»), в который была переведена основная часть клиентов и рабочего персонала, были подписаны соглашения о реструктуризации всех долговых обязательств «ОНЭКСИМбанка» (на сумму 1,5 млрд. долл.) с кредиторами. В сентябре 1998 года Прохоров возглавил комитет по формированию АО «Росбанк».

Изначально банку удалось согласовать планы выплаты долгов с внешними кредиторами. Однако из-за позиции внутренних кредиторов и кризисной ситуации (реальный дефицит капитала банка к тому моменту достиг 1 млрд. долл.) в июне 1999 года банк был лишен лицензии и вошел в процесс банкротства. Однако ЦБ РФ вернул «ОНЭКСИМбанку» лицензию на три месяца, и арбитражный суд постановил отложить процесс принятия решения о банкротстве. 16 февраля 2000 года был подписан рамочный договор о реструктуризации, к которому в дальнейшем присоединились почти все кредиторы. В июле 2000 года банкротство «ОНЭКСИМбанка» было прекращено московским арбитражным судом.

УСТАНОВЛЕНИЕ КОНТРОЛЯ

Первым и, пожалуй, важнейшим в череде скупленных во время приватизации «Интерросом» активом по результатам проведенных в ноябре – декабре 1995 года залоговых аукционов стал РАО «Норильский никель». По результатам аукциона, проведенного 17 ноября 1995 года, «Интеррос» было передано в управление 38 % акций компании (51 % голосующих акций, контрольный пакет). Государственный пакет был выставлен на аукцион в залог кредита Правительству РФ в 170 млн. долл.

По итогам, в роли непосредственного покупателя выступил «ОНЭКСИМбанк», предложивший 170,1 млн. долл., а в качестве гаранта выступил «МФК». Именно в «ОНЭКСИМбанке» преобладающими позициями обладал вто время Михаил Прохоров.

Несмотря на распространенное в обществе негативное отношение к приватизации в целом и утрате государством «Норильского никеля» в частности, следует принять в расчет и тот факт, что, по оценкам многих инвестиционных аналитиков, стоимость компании на момент проведения залогового аукциона была близка к нулю. Во-первых, на момент заключения сделки комбинат имел долгов на 2,5 млрд. долларов. Имела место задержка заработной платы рабочим за несколько месяцев, а собственный капитал составлял минус 1270 млрд. руб. Кроме того, «Норникель» был вынужден финансировать государственные обязательства по «северному завозу» и на нем висели колоссальные обязанности по содержанию жилья и социальной сферы города Норильска, располагающегося за полярным кругом.

Таким образом, покупка предприятия в тот момент несла в себе огромный риск для инвестора. С другой стороны, для любого предпринимателя наибольшей ценой обладает возможность получить выгоду, а не нынешняя финансовая ситуация. Пресловутых рейдеров, например, мало интересуют операционные показатели деятельности промышленного объекта, если в их целях значится распродажа площадей и оборудования. Для инвестора же важна перспектива роста капитализации и, как вариант, дальнейшая продажа компании. И такая перспектива у «Норникеля», со всеми его проблемами и рисками, была – на фоне роста мирового промышленного производства спрос на сырье, выпускаемое заводами компании, обеспечивал рост стоимости продукции и капитализации бизнеса.

Разумеется, такой крупный раздел государственного имущества, как залоговые аукционы, не мог не затронуть интересы многих групп (не только Прохоров с Потаниным испытывали интерес к «недооцененным активам» сырьевого сектора), что временами выливалось в крупные скандалы и судебные иски. В ходе продажи 38 % акций «Норильского никеля» произошло разбирательство по поводу законности передачи этого пакета акций «ОНЭКСИМбанку». Можно выделить два основных источника этого скандала.

Во-первых, о своем несогласии с результатами аукциона заявил банк «Российский кредит». Его дочерняя компания АО «Конт» не была допущена к участию в проведении конкурса, несмотря на ее намерение предложить Правительству РФ залоговый кредит в 355 млн. долл., а эта сумма превышала сумму сделки с «Интерросом» более чем в два раза. Обжаловать же результаты проведенного аукциона «Российскому кредиту» так и не удалось. Первая заминка возникла, когда Альфред Кох, занимавший в то время должность первого заместителя председателя Госкомимущества России, спросил организаторов аукциона о том, есть ли претензии к поданным «Контом» документам, и был проинформирован о том, что задаток на счет уполномоченного банка пришел 15 ноября, то есть на два дня позже установленного срока. Однако юристы «Российского кредита» легко сумели доказать, что деньги были переведены вовремя, и эта претензия была снята. После этого к «Конту» была предъявлена другая претензия, решившая в итоге исход дела. Выяснилось, что «Российский кредит», выдав компании «Конт» гарантию на сумму $170 млн., нарушил таким образом инструкцию № 1 ЦБ от 1991 года («О порядке регулирования деятельности коммерческих банков»). Эта инструкция устанавливает, что банк не может выдать гарантию на сумму, превышающую размер его собственных средств. Согласно балансу банка, представленному в пакете документов, собственные средства «Российского кредита» составляли только $ 100 млн. В ходе аукциона представители банка «Российский кредит» эмоционально оспаривали решение аукционной комиссии, в частности, заявили, что собственный капитал банка МФК, выступавшего гарантом по заявке «ОНЭКСИМбанка», также недостаточен. Аукционная комиссия не согласилась с этим доводом, и победителем был признан «ОНЭКСИМбанк».