Галина Кожевникова - Цена ненависти

Таким образом, умеренные православные националисты избегают расизма в его грубых, биологических формах. Конечно, биологические представления об этничности являются общепринятым обыденным представлением в России, поэтому от них затруднительно избавиться и православным активистам, и клирикам. Ограничимся примером наиболее выдержанного и контролирующего свою речь человека — патриарха Алексия II: говоря о единстве России, Украины и Белоруссии, он говорил о культуре и истории, но библейскую цитату привел совсем другого плана: « От единокровного твоего не укрывайся » (Ис. 58:7) [313].

У многих активистов такие представления время от времени прорываются в виде биологического расизма, но это не отменяет доминирования этнокультурного национализма в их представлениях, в рамках которых православные националисты увязывают свои главные приоритеты — нацию и Церковь, формулируют основу противопоставления «геополитическим противникам». Перевод классической идентификации «русского» и «православного» в термины культурного этнонационализма позволяет формулировать некоторые задачи так, что формулировки звучат и светски, и церковно одновременно. Русское православное большинство в стране должно означать понимание страны как «единой общины веры» (термин «Основ социальной концепции» РПЦ) — с вытекающими из этого политическими последствиями, обычно не формулируемыми, но потенциально весьма далеко идущими. Такое русское государство может претендовать на то, чтобы быть центром и лидером «православной цивилизации», противопоставляемой Западу и его идеям (и отчасти миру ислама) как во внешней, так и во внутренней политике — и это одна из основных тем выступлений и православных националистов, и церковных лидеров. Новейшая идея СПГ — религиозно–политическая экспансия «православной цивилизации» внутрь западного мира посредством широкого прозелитизма [314].

Русская православная идентичность — это заодно решение (пусть и псевдорешение) болезненного для русских националистов вопроса об украинской и белорусской идентичностях. Русские как православные вполне включают православных украинцев и белоруссов. Можно даже признавать (точнее, не оспаривать публично) государственный суверенитет Украины и Белоруссии, важнее подчеркивать единство с ними в противостоянии Западу. Это противостояние имеет антикатолический аспект. Но оно имеет и аспект глобально–политический, и этот аспект все более актуален для внутренней российской политики.

Активнейшее участие СПГ в избирательной кампании на Украине в конце 2004 года (и в продолжающейся до сих пор борьбе против новых властей) сделало группу православных активистов не только авангардом РПЦ (Украинская Православная Церковь Московского Патриархата открыто выступала в поддержку Януковича), но и частью авангарда российской власти. Впервые православные активисты участвовали в столь серьезном политическом проекте власти, пусть и на второстепенных ролях.

Конечно, вовлечение политически активных православных в те или иные маневры путинской власти началось задолго до этого. Но не раньше, чем власть стала путинской: при Ельцине власть представляла поддержку Церкви только в виде крайне редких выступлений Патриарха (а в регионах епископов), к тому же православные националисты и не стали бы помогать Ельцину.

В 2000 году все были заняты событиями, связанными с Архиерейским Собором, да и вообще, «православная общественность» — довольно инертная среда. Единственной заметной политической инициативой, выдержанной в духе умеренного и лояльного консерватизма, был проект Всегражданского христианского союза (ВХС), однако его инициаторы — игумен (ныне архимандрит) Иоанн Экономцев, председатель отдела катехизации и религиозного образования Московского Патриархата, и бизнесмен Игорь Подзигун — не сумели достичь устойчивых договоренностей ни в Церкви, ни в Администрации Президента, так что назначенный в Кремле (!) съезд ВХС был попросту сорван [315].

В 2001 году Глеб Павловский и политтехнологи его круга попробовали поиграть на церковном поле, что вызвало ответную реакцию (заметим, неоднозначную) среди православных националистов. В частности, несколько месяцев на сайте «Страна. Ру», выполнявшем тогда роль главного официального рупора власти в интернете, функционировал религиозный отдел, открыто ориентировавшийся на архим. Тихона (Шевкунова) и его круг, там же публиковались программные документы СПГ. Однако в конце августа 2001 года раздел был закрыт и более не возобновлялся.

Подъем православных националистов в сферу «большой политики» стал возможен только значительно позже, когда сама эта политика почти полностью выродилась, большие игроки исчезли или ослабели. В политической системе, приобретшей определенно авторитарные черты, место политиков все более занимают «эксперты», то есть вполне лояльная к режиму часть общественных групп, готовых не выступать с собственной политической программой, а предлагать таковую в качестве корректировки курса власти. Конечно, слово «эксперт» сохраняет и свое обычное значение, но все чаще оно применяется именно к тем, кого можно было бы называть «заведомо лояльной общественностью», готовой лишь имитировать самостоятельность (иногда даже оппозиционность), но строящей свою линию поведения только с ориентацией на запросы власти.

Конкуренция в этой среде высока, пробиться в ней трудно. Но у выдвиженцев из «православной общественности» есть своя «специализация», дающая им конкурентное преимущество, все более важное в ситуации заметного роста публичного внимания к религии. А их лояльность к режиму была в достаточной степени продемонстрирована с начала путинского правления.

Можно предположить, что антикатолическая кампания 2002 года, в которой заметные политики выступали на одних митингах с малоизвестными за пределами «православной общественности» активистами и клириками, дала старт продвижению в среду «лояльной общественности» тем из православных активистов, кто ранее был в нее не допущен. Но, конечно, большую роль играло и играет также покровительство некоторых личностей, находящихся близко к высшей власти.

В начале десятилетия много писали о поддержке со стороны «православного банкира» Сергея Пугачева, близкого к кругам «питерских чекистов», владельца (до недавнего времени [316]) канала «Московия», на котором выходила единственная православно–националистическая передача «Русский дом», на рубеже 2003–2004 годов вытесненная более динамичной передачей того же толка «Русский взгляд». Обе передачи были явно близки к архим. Тихону (Шевкунову), в них участвовали многие православно–националистические деятели. Сейчас Пугачева вспоминают редко, зато можно говорить о гораздо более серьезной фигуре — Владимире Якунине, назначенном в июне 2005 года директором железнодорожного хозяйства страны и уже окрещенном экспертами «православным чекистом».