Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль) - Газета Своими Именами №44 от 29.10.2013

От редакции. В стремлении оправдаться за своё участие в уничтожении страны автор делает вид, что не знает о сознательной работе А. Яковлева на Соединённые Штаты. Поэтому в данном материале он выглядит наивным до тупости сторонником «перестройки». Горбачёв, в силу мелкости своей натуры, был способен обмануть только честных людей (потому что они честные), а для прожжённых политиканов он был и остаётся не более чем удобный для манипулирования субъект, которого сумели провести на высший пост вражеского государства.

Разрушение исторического облика Москвы в период правления Юрия Лужкова – одна из самых обсуждаемых тем последнего времени. Удивляться этому не приходится. Город с 860-летней историей за полтора десятилетия превратился в уродливый конгломерат торгово-развлекательных комплексов, офисных сооружений, элитных кварталов и режимных территорий. В центре столицы уже не найти ухоженных заповедных уголков и уютных двориков. По нынешней Москве невозможно, как в недавние времена, прогуляться пешком, негде спокойно полюбоваться узорочьем древнего храма или фасадом дворянского особнячка.

Бесчисленное количество злостных нарушений времени хозяйничанья «лучшего мэра» привело к обезличиванию заповедного центра столицы и уничтожению более ста тридцати охраняемых объектов культурного наследия города. «Пир духа», некогда устроенный Юрием Лужковым на потребу московского обывателя, уже обернулся поминками по заповедному городу и ныне плавно перерастает в культурную катастрофу невиданных масштабов.

Критические выступления противников бессмысленной и беспощадной реконструкции старой Москвы, направленные на сбережение её памятников, встречали резкое противодействие городских властей и послушных им СМИ. Одно дело привычно «мочить совка» за вандализм в отношении памятников истории и культуры. И совсем другое – тащить на себе груз заботы о многосложном наследии города, самим осуществлять практическую работу по его сохранению и использованию. Возмущение действиями московских властей лужковская команда обрывала окриком, памятным со времен достопамятной «посохинской» реконструкции столицы: «Москва не археологический памятник, Москва не пыльный музей – это живой развивающийся город». Для оправдания собственного вандализма оказывались пригодными любые средства.

Выставляя Москву жертвой большевизма, столичная власть внушала, что теперь-то всё идет как надо – исторический облик города восстанавливается в самом лучшем виде. Это красные вандалы крушили русскую столицу во имя бредовых интернациональных идей и химеры коммунизма. Это они уничтожали лермонтовские и грибоедовские домики, уродуя милый сердцу образ города. Либеральная же лужковская команда если и ломает Москву, то для ее же блага и на радость любимому электорату. Этим принципом Главный архитектор столицы Александр Кузьмин и его шеф Юрий Лужков руководствовались до самого недавнего времени, уродуя заповедный центр столицы сооружениями, чуждыми духу исторической Москвы.

Одной из главных особенностей продолжающейся внутримосковской полемики о судьбе культурного наследия столицы являлось до недавнего времени публичное утверждение и оправдание лужковским руководством особого «столичного права» на применение административного ресурса в вопросах его сохранения и использования.

Попрание действующего законодательства было наглым и очевидным. Действия московских властей в сфере охраны культурного наследия вызвали к жизни ряд юридических уловок, противоречащих охранному законодательству, а в целом – спровоцировали кризис легитимности в этой области. Это наглядно проявилось, например, в широком применении понятия «предмет охраны памятника». Названное понятие на вполне законных основаниях допускает полное уничтожение объекта государственной охраны с сохранением одной из его характеристик, например, композиции главного фасада или плана объекта.

В ходе практического «восстановления» исторического облика столицы её живое тело с многообразием художественных и материальных ценностей часто подменялось макетами и муляжами. Ведь в глазах «крепкого» московского хозяйственника комплекс памятников истории и культуры выглядел всего лишь обветшавшим имуществом, требовал замены.

Экспансия новоделов в городскую среду размыла границы между памятником и его подобием, обесценила историко-культурную значимость архитектурного наследия, оттеснив на второй план проблему его сохранения. В результате Москва превращалась в город исторических фантомов. Её культурное наследие сбрасывалось с «парохода современности». Создавалась рукотворная образцово-показательная «историческая» Москва, являвшаяся продуктом столичной «фабрики грёз», служившая фоном лужковских мистерий и маскировавшая бесчисленные утраты объектов исторического наследия.

Чаще всего их уничтожение осуществлялось несколькими путями: простым сносом под новое строительство, именуемое «реконструкцией» памятника, методом «прорабской» реставрации с заменой подлинного объекта его вольной копией, выполненной общестроительными методами, а также общими установками на трансформацию культурного наследия под действующие градостроительные регламенты.

И все же главным фактором деградации исторической Москвы явилось определение приоритетов при выборе мест приложения инвестиционного капитала и требуемых территорий под бизнес-проекты. К таковым были отнесены участки заповедного центра, обладавшие наибольшим историко-культурным потенциалом и привлекательностью. Именно они стали рассматриваться в качестве зоны торгово-развлекательного, офисного и представительского назначения, сулившего рентабельность освоения с 3-4-летним сроком окупаемости. Сфера же культурного наследия для инвесторов и «эффективных» собственников здесь осталась невостребованной как малопривлекательный и планово убыточный сектор вложения инвестиций.

Поэтому московская власть сделала ставку на таких инвесторов, пренебрегая мировым опытом государственной поддержки культуры. Манипулируя общественным мнением через подконтрольные СМИ, она приняла тактику противоправной радикальной реконструкции этих территорий под видом их регенерации и реставрации.

В ходе реализации утвержденного в 1992 году единого Генплана развития Москвы и Московской области до 2010 года Москве был нанесен невосполнимый урон. В этот период 60% всех иностранных инвестиций в столице оказались сосредоточенными в границах Садового кольца, т.е. на 2% ее территории. Высокая рентабельность возводимых в историческом центре объектов привела к застройке всех имеющихся здесь свободных участков. Образовавшийся дефицит свободных площадей способствовал тому, что руководство города принялось активно высвобождать территории с уже сложившейся городской застройкой. При этом с насиженных мест из только что отремонтированных домов под надуманным предлогом аварийности сгонялись жители, а сами дома либо сносились под размещение новых объектов, либо переводились в нежилой фонд. Реставрация же памятников здесь плавно переходила в бизнес-строительство.