Геннадий Гудков - За что меня невзлюбила «партия жуликов и воров»

Е. Альбац: И он не сумел ничего сделать с бюрократическим аппаратом империи. Но это отдельный, очень интересный разговор. Геннадий Владимирович, если вас лишают депутатской неприкосновенности, вы остаетесь в России, уезжаете?

Г. Гудков: Остаюсь в России, никуда не уезжаю.

Е. Альбац: А если ваши источники вам сообщат, что вас будут брать, что будете делать? Арестовывать?

Г. Гудков: Пусть берут.

Е. Альбац: Вы понимаете насколько, – это для любого человека в нашей стране опасно, а для человека, которого они считают врагом и предателем – вдвойне.

Г. Гудков: Ну, что теперь делать?

Е. Альбац: И сын ваш тоже не уедет?

Г. Гудков: Сын тоже не уедет из страны.

Е. Альбац: И вы не советуете своим коллегам по оппозиции, что надо готовить запасной аэродром за пределами?

Г. Гудков: Нет, я ни в коем случае не осуждаю коллег, которые готовят запасные аэродромы, или уже уехали – я не могу их осуждать, потому что это решение каждого. Я считаю, что если человек может позволить себе уехать – это абсолютно нормально. К сожалению, сегодня этим правом воспользовались уже несколько миллионов российских граждан – правда, не из-за политических целей, других, но, тем не менее – мы потеряли очень продуктивную, очень важную часть общества при этой многомиллионной миграции. Поэтому я не осуждаю. Это просто мой выбор такой. Я человек публичный, я не могу, дав обещание и слово, публично его не сдержать. Поэтому, естественно. я вынужден пройти этот путь.

Е. Альбац: Варианта, что парламент откажется лишить вас неприкосновенности, не существует, вы считаете?

Г. Гудков: Знаете нашу пословицу? Надежда умирает последней. У меня есть надежда, что большинство депутатов вовсе не подлецы, которые не имеют ни совести, ни чести, ни морали, ни нравственности. Я глубоко убежден, что у них эти качества есть. Решатся они их проявить, или нет? Что у нас было по Бессонову? По регламенту Думе положено делать закрытое голосование. Сделали открытым, чтобы надсмотрщики отсмотрели, кто и как голосует. Думаю, что они и здесь пойдут на нарушение.

А. Дурново: 15:16 в Москве, вот присоединился к нам Геннадий Гудков. Геннадий Владимирович, даже не знаю, как вас представлять теперь.

Г. Гудков: Ну, так и представляйте: первый народный депутат Государственной… вернее, уже не Государственной. Первый народный депутат России Геннадий Гудков.

А. Дурново: Хорошо, первый народный депутат России Геннадий Гудков у нас в студии.

Г. Гудков: Не стесняйтесь. Хорошее звание, народный депутат (смеется). Я с этого, кстати, начинал. Была группа «Народный депутат». И вот сегодня, скажем так, моя карьера уже, видите, сделала из меня действительно народного депутата.

А. Дурново: Но интересно, что вы улыбаетесь, несмотря на то, что сегодня…

Г. Гудков: Ну что, я плакать, что ли, должен? Это они должны плакать. Отвечать-то им придется перед судом истории, перед народом, перед страной. Все же это понимают. Я уж больше… ну, я не буду сейчас называть фамилии, не имею права. Некоторые женщины-депутаты пришли и со слезами сказали: «Прости, но по-другому не могли проголосовать».

М. Максимова: Вот, кстати…

Г. Гудков: Я был даже растроган, честно говоря. В тот момент у меня не было улыбки.

М. Максимова: Алексис, наш слушатель, спрашивает: «Есть ли разочарование или, наоборот, уважение в каких-либо теперь уже экс-коллегах по Думе после голосования? И какие шаги ожидаете от власти теперь?»

Г. Гудков: Ну, от власти ожидаю каких-то подлянок, потому что чего от нее еще ожидать? Она себя полностью скомпрометировала, особенно после сегодняшнего случая. Ожидаю что от коллег? Прозрения, наконец-то. Там нашлись люди-герои. Представляете, Станислав Сергеевич Говорухин проголосовал против этого позорного решения. Человек, который возглавлял штаб Путина, человек, который, ну, в общем-то, был в свое время самым ведущим режиссером, скажем так, идеологом Перестройки. И вот он сегодня проголосовал против. Не стали голосовать за это позорное решение депутат Хинштейн, депутат Резник. То есть, я просто восхищаюсь мужеством этих людей. Я знаю, какие там проводились проработки, насколько это было сложно сделать. Тем более там специально сделали не тайное голосование, открытое, чтобы можно было контролировать. И эти люди все равно нашли в себе силы и мужество пойти поперек вот сегодняшнего этого позорящего абсолютно всю страну решения.

М. Максимова: Но вы ожидали, что будет?..

А. Дурново: Вы говорили, что за вами могут последовать ваш сын Дмитрий, Илья Пономарев, Бессонов…

Г. Гудков: Вы хотите, прям чтобы сегодня к вечеру?..

А. Дурново: Нет-нет, не сегодня к вечеру, но вообще вы говорили, что вы этого опасаетесь…

Г. Гудков: Ну, я думаю, что они попытаются, конечно. Потому что, раз уж они вошли во вкус, они попытаются додавить всех тех, кого они считают опасным в Госдуме. Я к этому числу отношу и таких людей как, допустим, коммунист Бессонов, и Илья Пономарев, и мой сын Дмитрий Гудков. Ну, наверное, ряд еще товарищей, которые сегодня не желают проявлять лояльность и быть покорным, послушным вот этим большинством или даже послушным конструктивным этим… представителем конструктивной оппозиции. Такие тоже у нас иногда бывают. Пусть попробуют, пусть попробуют.

А. Дурново: Почему именно вы оказались первым вот среди несогласных, непослушных депутатов?

Г. Гудков: Слушайте, ну, задайте этот вопрос Володину. Я думаю, он точный ответ знает. Я уже устал на него отвечать. Я могу только предполагать, я не знаю ответа.

М. Максимова: А почему, как вы думаете, так спешили с вами? Сейчас же они закон придумывают про родственников…

Г. Гудков: 15-го числа… Да закон-то у них не пройдет. 15-го числа Марш миллионов, завтра всех приглашаю, с 13 там начинается сбор людей, движение на проспект Сахарова по бульварам. Поэтому вот, наверное, они что-то хотели или, может, хотят еще сделать на этом Марше, может, планируют какие-то разгоны, я не знаю, аресты, задержания. Поэтому в этом отношении такая циничная логика есть в сегодняшнем решении.

М. Максимова: Скажите, для вас ведь не стало неожиданностью сегодняшнее решение? Или вы все-таки где-то хранили надежду, что…