Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль) - Газета Своими Именами №51 от 17.12.2013

Но этого французскому правительству было мало, и уже с февраля 1915 года оно вело переговоры с Россией об использовании русских войск на французской территории.

Согласие царского правительства было получено, и в 1915 году стали формироваться особые полки, которые в первой половине 1916 года в составе четырех особых пехотных бригад были направлены на Западный фронт: 1 и 3 бригады во Францию; 2 и 4 бригады в Салоники (Греция).

Первые полки экспедиционного корпуса были отправлены из Москвы в январе 1916 года через Сибирь и Манчжурию в порт Дальний, а затем пароходами морским путём в Марсель.

Через Манчжурию солдат везли в закрытых вагонах с максимальной маскировкой, опасаясь, чтобы немцы не заметили переброску русских солдат во Францию и не предприняли мер к потоплению кораблей. Германия вела неограниченную подводную войну.

Путь следования бригад, а также их участие в боевых действиях описаны в книге «Солдаты России» (Москва, Воениздат, 1978 г.), автор, Родион Яковлевич Малиновский, Маршал Советского Союза, Министр обороны СССР (1957-1967), был солдатом 1-й особой бригады Экспедиционного корпуса во Франции. К сожалению, эта книга больше не переиздавалась, как и другая – «Экспедиционный корпус» (Куйбышев, 1957 г.) – воспоминания участника тех событий Петра Кареева.

Я позже узнал эту литературу, а ранее мне удалось познакомиться на моей малой Родине в городе Острогожске Воронежской области с дядей моего друга, Черкасова Ивана Константиновича, Землянским Филиппом Ивановичем, рождения 1883 года, который был солдатом 1-го полка 1-й бригады Экспедиционного корпуса. Познакомились мы в 1968 году, я тогда ничего не записывал. Мне лишь запомнились его слова в духе русского солдата: «Я уже отслужил срочную службу и два года сверхсрочной службы. Когда предложили ехать во Францию, то сказал – куда пошлёт меня правительство, туда и поеду. Нужно во Францию, так во Францию!». И ещё показывал фотоальбом, которым его наградили за храбрость. Фотоальбом в 100 листов (по две фотографии на странице) – это весь путь 1-й особой бригады от Самары до Марселя, участие бригады в боевых действиях во Франции. Это фактически фотолетопись бригады. Когда я заинтересовался этим вопросом, Филиппа Ивановича уже не было в живых, но о нём мне много рассказала его сестра Ксения Ивановна, рождения 1902 года, к сожалению, ныне покойная. Альбом по наследству достался Ивану Черкасову, который и ныне хранится у него, уже пожелтевший от времени.

Те небольшие рассказы, которые услышал тогда, совпадают с воспоминаниями других участников тех событий.

Вот как в своих воспоминаниях, опубликованных в 1959 году в «Военно-историческом журнале», описывает морской переход А.М. Егеров: « За два месяца морского пути пришлось испытать немало трудностей – непривычная тропическая жара, плохое питание, умывались и стирали бельё морской водой, стеснённые условия – всё это пагубно отражалось на здоровье русских солдат, и почти в каждом порту высаживали на берег больных солдат…».

В первой половине апреля 1916 года бригада прибыла в Марсель. С винтовками на плечах, в летней форме, русские солдаты лихо промаршировали по его улицам. Французские буржуа захлёбывались от радости при виде молодых и здоровых парней, присланных царским правительством в обмен на вооружение и займы. А солдаты, поглядывая по сторонам, говорили: «Нас показывают французам, как товар!». К сожалению, этот товар – жизни русских солдат – так и не был принят в расчёт при дележе добычи, и Россия считается вечной должницей.

А потом была передовая. Вновь обратимся к написанным Егеровым строкам : «На всю жизнь запомнилась мне картина боя. Перед нашим полком находилась сильно укреплённая немецкая позиция с тридцатью рядами колючей проволоки, прикрывавшая три линии немецких окопов. Первая цепь наступавших была полностью уничтожена огнём немецких батарей. Несмотря на огромные потери, мы овладели деревней Курси, захватили богатые трофеи и взяли в плен несколько сот немецких солдат и офицеров. Немцам не удалось своими контратаками оттеснить нас с захваченных позиций».

Только в апреле 1917 года 1-я и 3-я русские бригады принимали участие в наступлении союзников на Западном фронте между Реймсом и Суассоном, русские полки потеряли около 6 тысяч человек.

В июне 1917 года 1-я и 3-я бригады были сведены в дивизию под командованием генерала Лохвицкого, которая размещена во французском лагере Ля-Куртин. Между тем сообщения о революционных событиях на Родине вызвали брожения среди личного состава дивизии. Большинство солдат требовало возвращения домой. Французское правительство всячески препятствовало этому. С помощью контрреволюционно настроенных русских офицеров солдат разделили на три категории: отнесенные к 1-й должны были использоваться в боях на фронте, ко 2-й – на работах в тылу, к 3-й (те, кто отказывался идти на передовую и работать) – ссылались в Северную Африку, фактически – на каторгу.

Пять тысяч русских солдат этапировали в Алжир, Тунис, Бизерту и другие порты. Из Алжира же, например, вчерашних воинов, защитников Франции, доставили в городок Медиа в Атласских горах, где был расположен концентрационный лагерь.

Моему земляку Филиппу Ивановичу Землянскому выпали все испытания «французского ада», упомянутые выше. Зачисленный в 1-й особый полк, который формировался в Москве в 1915 году, он только в 1920 году вернулся домой из Африки. Полк состоял в основном из молодых, физически сильных солдат, бывших рабочих и зажиточных крестьян, проживавших главным образом в центральных губерниях России. Солдат одели во всё новое, обмундирование подогнали по росту. Царь Николай II и его министры хотели, что называется, «показать товар лицом» союзникам по Антанте. «Товар», отданный в отменном виде, эксплуатировали нещадно. И те, кому довелось вернуться домой, были измучены и больны.

Землянский нёс службу в разведке, не раз в составе команд охотников участвовал в разведывательных поисках («Кудемены»), но кроме альбома других наград не заслужил. «Кому на грудь кресты, а у кого голова в кусты!» - невесело шутили солдаты. Многие, в том числе и Филипп Иванович, вместо крестов и кустов попали в рудники знойной Африки.

Добравшись до родимых мест, Филипп Иванович предпочёл винтовке плуг и стал работать на земле, пытаясь забыть оказавшуюся для него отнюдь не прекрасной Францию.

В заключение хочу привести отрывок из статьи известного военного учёного Андрея Снесарева «Послевоенные расчёты держав Антанты» (1926): « Разве не странно, что каждый пулемёт, каждое орудие, проданное нам Францией и разбитое, может быть, в первом же бою, остаётся долговой статьёй на плечах России, а любой из её погибших или искалеченных сынов – молодой и полный сил работник, который мог бы прожить ещё 30-40 лет и представлял бы поэтому крупную экономическую ценность – исчезает навсегда во взаимных учётах, словно бы жалкий трудовой нуль, бесконечно менее ценный какого-то орудия или пулемёта?».