Владимир Большаков - Антивыборы 2012. Технология дестабилизации России

Не менее опасна и социал-демократизация коммунистов со всеми вытекающими последствиями. Это в руководстве КПРФ понимают и официально от такого пути отказываются. Но, если основная ставка сделана на приход к власти на очередных выборах в рамках пока что аморфного «союза левых и патриотических сил» и «мирным путем», КПРФ, так или иначе, примет не только методы, но и платформу социал-демократов, в лучшем случае — левых социалистов. Встав в «очередь» за властью, КПРФ будет ждать эту власть до греческих календ, теряя свое влияние и своих последователей от выборов к выборам, чтоб собственно и происходит, если посмотреть результаты выборов 2000, 2004 и 2008 гг. В конечном итоге этакое парламентское «великое сидение» приведет КПРФ к той же участи, которая постигла в двухпартийной системе Англии партию «вигов», чье место успешно заняли лейбористы. Что следует делать, чтобы этого не случилось?

КПРФ надо определиться. Надо понять, что за партию она собой представляет сейчас после участия в многообразных союзах, «соборах» и движениях, которые не могли не оставить своих черных следов на ее красных знаменах. Идеологическая путаница, идейная неразборчивость лидеров партии стали предметом насмешек известных пародистов вроде Задорного. Он рассказывал в одной из своих юморесок о бизнесмене-коммунисте, который вел свою избирательную кампанию в 1999 году (выборы в Думу) на деньги православной церкви. Задорнову не откажешь в наблюдательности.

В своих публичных выступлениях и печатных трудах многие лидеры КПРФ вообще стараются избегать таких слов, как «коммунизм», «социализм», «борьба классов» и т. д. Не вдаваясь в подробности и примеры, скажу лишь, что словарь коммунистической фразеологии у лидеров КПРФ очень беден, равно как и в печатных органах КПРФ. Газета «Правда» вообще оказалась на грани гибели — до нее долгие годы никому не было дела. В последнее время она специализируется в основном на прославлении Зюганова и его «трудов», а также на полемике с его критиками. Популярность ее, увы, невелика. «Советскую Россию» коммунистическим органом, если и можно назвать, то с большой натяжкой. Коммунистической пропагандой там, в традиционном понимании этого слова, и не пахнет. В идеологической обойме КПРФ появились такие понятия, как «соборность», «духовность», «государственник» и пр. Немало взято и из словаря Православной Церкви, из трудов Ильина, Бердяева и др. идеологов русского патриотизма и российской государственности. Это перспективное направление, но вряд ли совместимое с коммунистической идеологией. Государственность — тот конек, который коммунисты могли бы использовать в борьбе за создание русского национального государства, даже возглавить эту борьбу, не отрекаясь при этом от идеи социальной справедливости, которая чрезвычайно популярна в обществе.

Борьба за власть в КПРФ, прежде всего за лидерство, привела ее к нескольким расколам и даже к одному альтернативному съезду. Последнее обстоятельство заставило Зюганова обратиться к власти за помощью и убедить ее не признавать «раскольников». И помощь оказали. Ясно — не без учета сервильности лидера коммунистов. В Кремле его ценят за то, что он неизменно принимал сторону власти в ее противостоянии с народом. В 1991 году Зюганов заставил партию ратифицировать предательские беловежские соглашения. В октябре 1993-м уговаривал коммунистов не выступать против власти и в осажденном Белом доме не появился. В 1996 году добровольно сдал свою победу на президентских выборах в пользу Ельцина. Что ж, за все надо платить. Особенно за вспомоществование власти в деликатных партийных вопросах. Партию последние годы постоянно лихорадит. Ушли из ее руководства такие личности, Геннадий Селезнев, с КПРФ порвал отношения лидер НПСР Семигин. А уж «красные» губернаторы в ряды единороссов вливались неоднократно. Соответствующая проводилась и политика в «красном поясе», который теперь полностью исчез. Готовность этих народных избранников «лечь» под власть сразу же после избрания поражала даже видавших виды перевертышей. Примеров можно, в общем, приводить много.

Что собой представляет сейчас КПРФ в реальности? Если сравнить программные документы КПРФ последних съездов, с известными всем нам по учебникам программными документами большевиков периода революции и гражданской войны, то нынешние коммунисты не потянут даже на меньшевиков и эсеров. Кроме абстрактного обещания «восстановить» некие «социалистические идеалы» и «вернуть народу награбленные у него богатства» ничего революционного в этих документах КПРФ нет. Правда, в уже цитировавшемся труде Зюганова «На переломе» есть такой радикальный пассаж: «Люди должны понять, что выкорчевывание коррупции невозможно без ломки всей нынешней государственной машины, без наказания тысяч верных слуг и столпов рыночной демократии. Рано или поздно это придется сделать. КПРФ считает, что, чем раньше и решительнее, тем лучше». (Г.Зюганов. На переломе. С. 424.) Но неужели лидер КПРФ полагает, что слом нынешней государственной машины РФ возможно осуществить «мирным путем»? Это — иллюзия, тем более непростительная для стратега революционных перемен. А причина таких иллюзий все в той же размытой и рыхлой идеологии посткоммунизма.

В предвыборной платформы КПРФ говорили о намерении партии восстановить уже не Советскую власть, а некую «народно-патриотическую власть». Программа деприватизации и восстановления госсектора в РФ вполне могла быть принята на вооружение любой социалистической партией. Тем более что рядом с этими тезисами соседствовало обещание заботиться о… национальном предпринимательстве и защите иностранных инвестиций. Программа, в общем, и целом, разумная, но никак не коммунистическая. Закономерно задается вопрос в силу всего этого — а правомерно ли именовать КПРФ партией коммунистической?

Название партии — это своего рода ориентир в политическом лабиринте нынешней России и достаточно популярный бренд, особенно в предвыборный период. Думаю, что руководство КПРФ, взвесив все за и против, не пошло на переименование партии именно в силу этой причины, хотя и понимало, что на пропаганде традиционного коммунизма сейчас в России далеко не уйдешь. Рано или поздно неизбежная смена руководства в КПРФ приведет и к смене ее политических ориентиров. Сценарий возможных мутаций КПРФ частично описан выше. С большой долей вероятности можно сказать, что в ближайшее годы значительная часть закоренелых аппаратчиков «государственников» из КПРФ перейдет в «Единую Россию» или к Миронову в «Справедливую», хотя и тот и другой вариант Зюганов и Ко публично с негодованием отвергают. Но это отнюдь не означает, что такой политический симбиоз для КПРФ исключен. Во-первых, у значительной части депутатов от КПРФ серьезных идеологических разногласий с партией власти нет. К тому же и те, и другие — классические бюрократы. У них мировоззрение одинаковое. Во-вторых, все чаще работает принцип американского прагматизма — «если ты не можешь их победить, присоединись к ним». В новом парламентском большинстве, которое образуется в результате этого, будут действовать уже не соображения брака по расчету периода января-февраля 2000 года, а жесткая партийная дисциплина. Если раскол КПРФ примет общероссийские масштабы, то на местах в партию власти перейдут целые первичные организации КПРФ, а затем и региональные. Партия к тому же безнадежно стареет — молодежи в ней мало. А пенсионеры имеют тенденцию помирать.