Юрий Прокофьев - Как убивали партию. Показания Первого Секретаря МГК КПСС

Во-вторых, российская нация не сформировалась как народ, связанный воедино судьбой, общими целями и общим кругом врагов. Осколок постсоветского народа, населяющего территорию РФ, — это уже не нация и еще не нация. Очертания нации либо появятся на протяжении второго срока президентства В.В. Путина, либо навсегда исчезнут в глобальном тумане, ибо запас исторического времени исчерпан, утверждали авторы записки.

В-третьих, говорилось в записке, стабильность положения России абсолютно иллюзорна. Национальная инфраструктура изношена; взаимное наложение локальных инфраструктурных кризисов может в любой момент дать тяжелейшие последствия в масштабах страны. А главное — Россия переживает период тяжелой национальной депрессии, вызванной не в последнюю очередь кризисом идентификации, а депрессия и стабильность — вещи не совместные. Депрессия может привести к самоубийству, запою, в конечном итоге к застою, но никак не к поступательному развитию и спокойному существованию.

В-четвертых, вероучение элиты 90-х годов — смесь культа Молоха и позитивного социал-дарвинизма — не было воспринято ни русским народом, ни другими народами бывшего СССР. Это вероучение обслуживало и обслуживает интересы Внешнего управления (кредиторов), каковыми, напомним, выступают США и транснациональные корпорации.

В-пятых, Россия, несмотря на ее военно-экономическую слабость расплывчатость ее образа, остается участником мировой политики, где в последние годы набирают силы поистине тектонические процессы. И никакая стратегия развития России не может быть выстроена в абстрагировании от этих процессов.

Интересно, задавались вопросом авторы этой записки 2004 года, каково будет президенту Путину ощутить себя между молотом США и наковальней Китая? В любом случае повестка и действия российского лидера объективно определятся перефразированной кантианской террадой: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Что такое Россия?

Последний вопрос — самый сложный. Но к нему, в конечном счете, все и сводится. И ответить на него надо в первую очередь.

Сложность положения усугубляется тем, что ко второму сроку В.В. Путин подошел с командой Внешнего управления, полностью лояльной США и транснациональным корпорациям. Коллективным Внешним управляющим России стала элита 90-х годов — совместное предприятие Б.Н. Ельцина и американской администрации (с контрольным пакетом акций у последней). Был определен и гонорар за Внешнее управление — легализация собственности на Западе и возможность безмятежно существовать в «цивилизованном мире» после окончания службы.

Перед Внешним управляющим была поставлена задача — Россия должна играть роль стабильного поставщика энергоносителей. Ни ВПК, ни машиностроение в целом, ни фундаментальная наука нашей стране абсолютно не нужны, более того — вредны.

Итак, необходимость достойного ответа на вызовы делает важнейшей задачей второго срока президентства Путина прекращение Внешнего управления. Россия должна обрести национально-государственную субъектность и, как следствие, — национальные интересы.

В аналитической записке указывались и пути выхода страны из ситуации, созданной, говоря словами самого В.В. Путина, в результате «крупнейшей геополитической катастрофы века» — распада СССР. Центральный вопрос повестки дня второго срока Путина — формулирование масштабного общенационального проекта как главного орудия формирования нации. Необходимо пробудить дремлющие силы российского народа, преодолеть его разрозненность, сплотить людей.

Для того, чтобы выйти из режима Внешнего управления страной, президенту необходимо распрощаться с элитой 90-х годов, поскольку носители «философии девяностых» будут стоять на пути любой попытки национально ориентированной реформации. Смена элит — ключевая задача верховной власти.

Чтобы перевернуть страницу российской истории, на которой говорится о несуществовании России, пора признать: псевдополитические структуры (квазипартии), единственным ресурсом которых является административно-финансовая поддержка Кремля (или олигархов), с комплексом реальных проблем страны не могут взаимодействовать в принципе. Необходимо отказаться от ставки на господство политтехнологий, на фиктивные политические конструкции.

Важно выявить подлинные, набирающие силу тенденции и силы, способные эти тенденции олицетворять, так как остойчивую политическую систему можно строить только на базе самостоятельно растущих, а не на наспех скроенных и потому обреченных на смерть политических организаций.

Нельзя не выделить еще одну фундаментальную проблему. Это российская медиа-среда — плод сознательных, жестких, последовательных усилий элиты девяностых по созданию информационной инфраструктуры Внешнего управления. Используя могущественную медиа-паутину, она (элита девяностых) будет судорожно цепляться за жизнь, за культуру колониального проекта девяностых годов. Поэтому важнейшая задача — демократизация медиа-среды. Носители старого языка должны утратить монополию на информационную власть, под демократизацией следует понимать диверсификацию, а не унификацию, открытие новых ниш, а не закупоривание старых. Но поскольку нынешняя элита по определению не будет делать инвестиций в обновление медиа-пространства, то бремя придется взять на себя государству.

Такова, вкратце, суть рассуждений патриотически мыслящих аналитиков, писавших в начале 2004 года о вызовах истории и ответственности Президента России, стоящего перед этими вызовами, который может предотвратить угрозу распада Российской Федерации и исчезновение ранее могучего народа.

Прошло три года второго президентского срока В.В. Путина, и можно подвести некоторые предварительные итоги.

В феврале 2007 года президент Путин очень четко выступил в Мюнхене по вопросам международной безопасности, выразив в своей речи твердое неприятие Россией диктата со стороны США. Однако для того, чтобы отвергнуть диктат извне, одной политической воли недостаточно. Недостаточно и больших запасов углеводородного сырья. Об этом красноречиво говорит пример Советского Союза, экономика которого в значительной мере была подорвана искусственно вызванным резким снижением цен на нефть.

Чтобы быть сувереном, нужно иметь соответствующую экономику (от которой зависит и оборонный потенциал страны). В настоящее время у России такой экономики нет. Все статистические данные о росте российской экономики — самообман и попытка прикрыть действительное положение вещей. А действительность такова: изношенность оборудования на большинстве предприятий составляет до 70 %, все больше ощущается дефицит квалифицированных рабочих кадров, производство живет за счет давно устаревших технологий, для промышленности в целом по-прежнему недосягаем уровень ее развития в нашей стране в 1990 году! Как говорится, комментарии излишни. И это притом, что есть еще научные заделы, осталось и некоторое количество высокопрофессиональных инженерных и рабочих кадров. Есть, наконец, деньги у государства. В чем дело? А дело в том, что в реальной экономике по-прежнему велико влияние Внешнего управляющего. Об этом ясно говорит, например, выступление министра финансов Кудрина по вопросам промышленной политики на заседании президиума Госсовете в Волгограде.