Сергей Комков - Тень Большого брата над Москвой (сборник)

Чего уж тут скрывать? Он мне уже несколько раз про твою сердобольность рассказывал, — он поцеловал жену в лоб и аккуратно пригладил на ее голове волосы. — Вот так у нас всегда на Руси было. Нам всех жаль, только нас самих никто жалеть никогда не будет! — Отец одним махом высвободил руку и ловким движением налил в стоящий на столе стакан водки из бутылки. И тут же залпом выпил. Неловко перекрестился и вздохнул. — Пусть земля моим мальчишкам будет пухом! Только не хочу я больше служить этой преступной власти! И тебе, Санек, этого не позволю! Лучше иди работать каким-нибудь инженеришкой. Или бухгалтером в коммерческую контору. Только никогда не ходи на государеву службу и не связывайся с этими уродами. Потому что система губит всегда самых лучших. А мы с матерью не для того тебя на свет божий производили…

Затем сразу будто успокоившись, отец опустился на табуретку и отвернулся к окошку, впав в какое-то временное полу забытье.

Воспользовавшись образовавшейся паузой, мама тихонько сгребла со стола недопитую бутылку и удалилась к телевизору.

Санька же еще некоторое время продолжал стоять посреди кухоньки. Затем подошел к отцу и неуклюже прислонился к его спине. И вдруг почувствовал, что все тело этого огромного человека и несгибаемого в недалеком прошлом солдата содрогается от глухих, едва сдерживаемых рыданий…

2

Сегодня, вспоминая этот ставший уже довольно далеким по времени эпизод, Санька вдруг понял причину своего дурного настроения. Он уже дважды проделал путь от дома до университета. И каждый раз его ожидало полное разочарование. Он так и не сумел найти свою фамилию в списке зачисленных на первый курс факультета журналистики.

Зато каждый раз его поражало огромное количество имен и фамилий представителей республик Кавказа.

Одна из мамаш, так же как и он внимательно изучавших в последний раз списки зачисленных, даже не выдержала и, тыча пальцем в развешанные листки, начала скандально причитать:

— Нет, ну вы только посмотрите! Это ж выходит, весь Кавказ сюда съедется! Теперь у нас в России журналистами только исанбаевы, медоевы и калоевы будут! А где же наши — русские? Они что — русский язык и русскую литературу хуже этих басурман знают?

— Да нет. Просто у нас с вами бабок не хватило, чтобы своим детям стобалльные сертификаты этого чертова ЕГЭ купить! — тут же подхватила ее стоящая рядом другая женщина.

— А они-то где же столько бабок нашли? Нам же все говорят, что там даже работы никакой нету!

— То-то и оно, что работы нету, а бабки водятся. Им работа-то зачем? У них мужики все больше разбоем промышляют.

— Они еще нефть на дармовщину качают, — подхватил их разговор подошедший сбоку мужчина.

— Ну, да. И я тоже слышала. Они там каждый сам себе маленький нефтяной заводик открыли.

Толпа вокруг говоривших постепенно разрасталась. И по мере ее роста обсуждение становилось все более и более острым.

Через некоторое время прямо в центр образовавшейся массовки проскользнул молодой человек в яркой красной футболке с красочной надписью на спине «No immigration» и начал бурно махать руками. Следом за ним еще двое таких же ребят быстро подтащили пару старых ящиков из-под пива, и парень в футболке ловко вскочил на один из них.

— Я вам вот что скажу! — парень поднял над головой обе руки, призывая ко вниманию. — Вся эта нечисть не спроста понаехала к нам в Москву! Они хотят выжить нас из нашего города! Эти черномазые суки решили прикончить нас изнутри. А все благодаря тому, что в правительстве и в мэрии засели еврейские выкормыши и хотят превратить Москву в одно сплошное гетто! Наше движение — он хлопнул себя ладонью в грудь, — требует немедленного удаления из страны всех нелегальных мигрантов!

— Так, вроде, ребята с Кавказа мигрантами пока еще не являются… — произнес кто-то глухо в толпе.

Парень в футболке тут же среагировал на реплику и повернулся в сторону говорившего.

— Это вам только кажется! Они такие же дикари, как и те, которых из Африки везут! Вот, когда они ваших детей резать начнут, вы все сразу прозреете! А теперь их еще вместо ваших детей понапринимают во все лучшие московские вузы, а ваши ребята пойдут лямку тянуть в солдатчину или дворы за ними подметать! Так что у меня предложение — присоединяйтесь к нашему движению против нелегальной иммиграции! Завтра мы проводим митинг на Болотной. Кто не с нами, тот против России!

Парень еще раз воздел руки к небу, несколько секунд потряс ими в воздухе, соскочил со своего ящика и быстро растворился в толпе.

Уже через мгновение его яркая футболка была видна у другого конца здания.

В тот день Санька так и не нашел себя в списке зачисленных. Хотя очень надеялся на то, что уж во второй волне будет принят на заветный факультет обязательно.

Зато в этот же день он получил уведомления сразу из двух институтов, куда тоже по настоянию матери посылал копию своего егэшного сертификата. В одном конверте лежала бумага о том, что он теперь является студентом социального университета, а в другом извещалось о его приеме на экономический факультет института транспорта.

Собственно говоря, отец с матерью и засобирались на юг сразу после получения этих самых уведомлений, посчитав, что у Саньки теперь все в полном ажуре.

Он не стал их ни в чем переубеждать, сказав лишь на прощание, что подумает, какое из двух предложений выбрать окончательно.

Сам же он упорно ожидал уведомления именно с факультета журналистики МГУ. Но прошли две волны, а заветного листка все так и не было.

Поэтому сегодня Санька опять поехал к университету, чтобы уже в третий раз или, как теперь было принято говорить, в третьей волне попытаться найти себя в списке зачисленных.

3

Дорога в этот раз показалась ему необычайно долгой.

Выскочив из метро, он, не дожидаясь троллейбуса, бросился бежать по тротуару к зданию факультета.

Здесь перед входом уже опять собралась огромная толпа людей, каждый из которых пытался поближе протиснуться к спискам на щите объявлений.

Он долго пытался приладиться то с одной, то с другой стороны. И, наконец-то, сумел протиснуться между двумя девицами, одна из которых зазевалась, пытаясь набрать номер на своем мобильном телефоне.

Санька долго шарил глазами по вывешенным спискам, пытаясь зацепиться за что-то хотя бы отдаленно напоминающее его фамилию. Но так ничего и не нашел.

Понимание того, что его фамилии в списках нет, приходило довольно медленно. Ну как же так? Ведь он набрал достаточно высокие баллы! Он представил на конкурс свои лучшие творческие работы! Да он просто давно мечтал о том, чтобы стать именно журналистом, а не каким-то менеджером по продаже колготок!