Тим Вейнер - ФБР. Правдивая история

У него было пять пуленепробиваемых «кадиллаков», которые, сияя чистотой. стояли в гараже в Вашингтоне, Нью-Йорке, Чикаго, Майами и Лос-Анджелесе. Его шоферы возили его всюду, куда он хотел поехать. Находясь в Вашингтоне, где проводил одиннадцать месяцев в году, он обедал в отеле «Мейфлауэр», выйдя из Бюро в 11:45; там он обычно заказывал кусок жареной говядины или — по рекомендации врача — тарелку куриного супа и прессованный творог. К 18:15 почти каждый вечер он уже потягивал «Джек Дэниелс» и заказывал кусок мяса или рыбы в «Ресторане Харви» — одном из немногих старых ресторанов неподалеку от Капитолия. Его обвисшие щеки и мешки под глазами отражали его пристрастия в еде и напитках.

Гувер теперь сознавал, что не будет жить вечно. По закону он мог служить директором ФБР еще только шесть с половиной лет до исполнения 70 лет. У лидера сенатского большинства Линдона Б. Джонсона из Техаса он добивался для себя тепленького местечка. Джонсон был соседом, жившим с 1945 года на Тридцатой улице через дорогу от Гувера. Он время от времени приглашал Гувера на стакан виски или воскресный завтрак. У них была дружба или то, что называлось дружбой в Вашингтоне. Точнее, они были политическими союзниками. Вместе они задумывали специальный законопроект. Джонсон добился от конгресса быстрого и неоспоримого решения, гарантирующего Гуверу его зарплату пожизненно, начиная с июля 1958 года Джонсон проследил за тем, чтобы Гуверу не пришлось уходить из ФБР на пенсию.

Конгрессмены лебезили перед ним во время его ежегодных появлений перед лидерами судебного комитета и комитета по ассигнованиям. В его публичных заявлениях обманщик, живший внутри его, брал верх; его ритуальные выступления были сценическими постановками. Он получал похвалы от председателей комитетов. Обычно он отвечал, цитируя статистику, состряпанную отделом учета преступлений ФБР, занимавшимся связями с общественностью. Он пускался в цветистую болтовню о «красной» угрозе. «Коммунизм, по словам директора, — представляет собой массовые усилия переделать не только мир, но и саму человеческую природу»[320].

Но коммунистическая партия уже не была значительной силой в американской политической жизни. Она была оглушена официальными обвинениями министерства юстиции в начале 1950-х годов, расшатана проникавшими в нее в течение последующих пяти лет подпольными группами ФБР, расколота руководителем Советского Союза Никитой Хрущевым, который в 1956 году осудил диктатуру Сталина, сбита с ног первыми ударами контрразведывательной программой COINTELPRO. С конца Второй мировой войны партия потеряла по крайней мере три четверти членов. В списках значились, наверное, 22 тысячи коммунистов, имеющих партийные билеты. Значительное число из них было агентами под прикрытием и осведомителями ФБР; еще большее их количество — уже состарившиеся коммунисты, пережившие «красные» облавы 1920-х годов.

Гуверу нужно было продолжать представлять коммунистическую партию как смертельную угрозу. Власть ФБР зависела от наличия сильного врага. От него же зависела и решительная поддержка, которую он получал от американского народа и президента США.

Единственное, чего Гувер боялся, — это утечки информации. Он постоянно об этом беспокоился. Он опасался, что его разведывательные операции будут раскрыты и это создаст для него затруднения. Он не доверял службе собственной безопасности ФБР. Внимательно следил за делами, которые могли запятнать его репутацию. Хотел, чтобы тайная разведка увенчивалась публичным успехом — делами, связанными с национальной безопасностью, которые появились бы на первых страницах газет. Такие дела требовали огромного терпения, которым он обладал уже так давно.

«Американская разведка ходит в пинетках»

В апреле 1957 года в американское посольство в Париже вошел пьяный советский шпион Рейно Хейханен. Он сказал, что он офицер КГБ и работает в США уже пять лет. Хейханен получил приказ возвратиться из Нью-Йорка в Москву и справедливо опасался за свою жизнь, потому что все испортил. Ему были выданы 5 тысяч долларов, которые он должен был передать коммунистическому подполью в Нью-Йорке. Вместо этого он запил и купил билет до Парижа в один конец. Резидент ЦРУ в Париже решил отправить его самолетом в Нью-Йорк и передать ФБР. Бюро поместило его в больницу министерства здравоохранения, образования и социального обеспечения на Стейтен-Айленде.

« Пришло сообщение, что этот парень псих »[321], — вспоминал агент ФБР Филипп Моген.

Хейханен родился под Ленинградом и был завербован в советскую разведку в первые месяцы Второй мировой войны в возрасте 20 лет. После войны КГБ начал строить для него «легенду» — придуманную биографию, которая стала его жизнью. После пяти лет обучения его легенда была готова, равно как и поддельный американский паспорт[322]. Хейханен прибыл в Нью-Йорк на корабле «Королева Мария» в 1952 году. Он работал связным, перевозя зашифрованные сообщения на микропленке в пустотелых монетах, батарейках, авторучках, карандашах и шурупах. Он забирал и доставлял секретные разведданные в тайники, размещенные в парках и на тротуарах Нью-Йорка.

Оказавшись в руках ФБР, он назвал своего вышестоящего начальника Михаила Свирина, который работал первым секретарем советской делегации в Организации Объединенных Наций. В Бюро было многое известно о советских дипломатах, которые были шпионами КГБ, — в конце 1950-х годов ФБР установило личности шестнадцати таких дипломатов[323]; все они пользовались неприкосновенностью и не могли быть арестованы благодаря своим дипломатическим паспортам, и все были выдворены из страны Государственным департаментом США согласно протоколам о шпионаже. Свирин периодически приезжал в Соединенные Штаты перед Второй мировой войной, но к 1957 году он покинул Нью-Йорк, чтобы уже никогда не вернуться.

«ФБР пристально наблюдало и внимательно прислушивалось к тому, что происходит в советском посольстве, и тогда, когда сотрудники посольства отправлялись в поездки, — сказал консул Госдепартамента Уильям Д. Морган. — Они не могли сказать, что информация получена путем прослушивания, потому что никогда не признались бы в этом… Если бы человека поймали за манипуляциями у подозрительного почтового ящика или фонарного столба — иными словами, за деятельностью, которая действительно недвусмысленно указывала бы на то, что человек «выполняет обязанности, не согласующиеся с дипломатическим статусом» — это, разумеется, служило основой для объявления его персоной нон грата»[324].

Хейханен знал второго человека из КГБ, с которым он поддерживал связь, как полковника Рудольфа Абеля. Он ездил по заданиям полковника по северо-западу Соединенных Штатов, перевозя сообщения и деньги. «Одна характерная черта Рейно: он любил жизнь, но был достаточно разумен, чтобы гарантировать нам возможность заняться этим делом»[325], — сказал сотрудник ФБР Эдмунд Дж. Берч, который руководил шпионской группой, преследовавшей полковника Абеля по наводкам, которые давал ему Хейханен, когда делать это ему позволяла его пропитая память.