Анатолий Чудинов - Метафора в политической коммуникации

Политические метафоры, зафиксированные только в письменной речи, стали предметом изучения в уже указанных выше диссертациях Т.С. Вершининой [2002], А.А. Касловой [2003], Н.А. Красильниковой [2005], Т.А. Прокофьевой [2006], А.Б. Ряпосовой [2002], Н.А. Санцевич [2004], О.А. Солоповой [2006], Ю.Б. Феденевой [1998], Н.М. Чудаковой [2005], О.А. Шаовой [2005] и др.

Обобщенные сведения о соотношении медийных, институциональных и иных источников политической метафоры в исследованиях специалистов по политической метафорологии из различных мегарегионов представлены в следующей таблице.

Таблица 3

Институциональные и медийные источники исследования политической метафоры

Представленная таблица позволяет сделать следующие выводы о соотношении различных источников исследования политической метафоры.

1. Во всех мегарегионах абсолютное большинство исследований политической метафорики выполнено на материале медийного и институционального дискурсов, тогда как исследования метафор в бытовом, художественном и иных видах дискурса крайне малочисленны. Особую группу составляют исследования, в основе которых лежат различные виды дискурсов.

2. В общемировой практике количество медийных источников исследования политической метафоры несколько превышает количество ее институциональных источников.

3. В российских исследования доля медийных источников политической метафоры почти вчетверо выше доли институциональных источников, тогда как в США соотношение совершенно иное: там доля институциональных источников втрое выше доли медийных источников. В Европе доли указанных источников политической метафорики приблизительно равны.

Специальные исследования показывают, что абсолютное большинство исследований политической метафоры выполняется на материале современного дискурса. Вместе с тем эпизодически появляются публикации, в которых рассматриваются метафоры, характерные для иных политических периодов. Так, в диссертации Л.А. Шадаевой [2004] детально проанализирован корпус текстов речей и высказываний А. Линкольна за период с 1832 по 1865 г. Автор выяснил, что картина мира А. Линкольна может быть представлена в ряде стереотипов, среди которых выделяются архитектурная метафора и метафоры Библии. Для знаменитого президента метафора служит важнейшим средством аргументации, она представляет собой языковой инструмент создания А. Линкольном ведущих речевых стратегий.

О.Н. Кондратьева [2003] обращается в своей статье к политическим метафорам, которые использовались почти пять столетий назад в переписке царя Ивана Грозного с князем Андреем Курбским. Это исследование показало, что еще в публицистике XVI в. активно использовались зооморфные метафоры с ярко выраженным агрессивным прагматическим потенциалом. В диссертации А.А. Пшенкина рассмотрены закономерности метафорического представления образа СССР и России в американском политическом дискурсе со второй половины ХХ в. до начала нового столетия, автор выделяет при этом два основных исторических периода – советский и постсоветский. Данное исследование ярко демонстрирует, что при создании образа если не друга, то хотя бы партнера используются совсем иные метафоры, чем образы, которые использовались при характеристике «империи зла»: это касается не только репертуара моделей, но и конкретных фреймов, слотов и концептов. Вместе с тем автор показывает, что многие способы метафорического представления остаются стабильными, и стереотипы в американском политическом дискурсе изменяются крайне медленно [Пшенкин 2006]. Различия нередко касаются даже не самих метафор, а их прагматического потенциала. Так, метафоры со сферой-источником «бизнес» обычно несут позитивную эмоциональную окраску, для американцев относиться к политике как к бизнесу – это значит относиться к ней максимально серьезно. В России образы «торгашей и спекулянтов» обычно призваны возбудить негативные эмоции, русские предпочитают говорить о принципах, о высокой морали и справедливости [Пшенкин 2006, Чудинов 2003].

В статье З. Ковечеса [Kovecses 1994] проанализированы метафоры в книге французского политолога Алексиса де Токвиля «Демократия в Америке» (1835). Традиционно считалось, что А. де Токвиль положительно относился к американской демократии. Вместе с тем З. Ковечес отмечает, что, несмотря на внешне позитивную оценку, политолог многое не одобрял, о чем свидетельствует доминантная метафора А. де Токвиля – АМЕРИКАНСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ – это СТРАСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК.

Ряд исследований посвящен изучению политической метафорики середины XX в. в Латинской Америке. Так, в исследовании Д. Софера рассмотрены метафоры в корпусе писем колумбийцев своему президенту за период 1944–1958 гг. [Sofer 2003], а в статье Д. Берхо проанализирована аргентинская политическая метафорика 1936–1952 гг. [Berho 2000].

На фоне публикаций по метафорическому представлению современной иммиграции в США выделяется статья Дж. О'Брайена [O'Brien 2003]. Исследователь проанализировал метафоры в дебатах начала XX в., посвященных вопросу об ограничении иммиграции в США. Как оказалось, еще в начале XX в. для концептуализации иммиграции использовались образы природных стихий, войны, животных, трудноперевариваемой пищи – образы, которые фиксируют современные американские исследователи той же сферы-мишени в современной политической коммуникации [Hardy 2003; Refaie 2001; Santa Ana 1999, 2002; Valk 2001].

Такой ракурс рассмотрения позволяет получить ответы на вопросы о динамике метафорических систем и проследить, как эволюционирует система политических метафор в связи с изменением политической ситуации. В наиболее общем виде исследователь политической метафорики в исторической перспективе может столкнуться с двумя взаимодополняющими свойствами системы политических метафор: архетипичностью и вариативностью.

Первое свойство выражается в том, что система политических метафор имеет устойчивое ядро, не меняется со временем и воспроизводится в политической коммуникации на протяжении многих веков. Статичность политической метафорики послужила основой для первых опытов по теории политических метафор в XX в., но нередко это свойство абсолютизировалось в духе культурно-временного универсализма. Согласно такой точке зрения и в Древней Греции, и в средневековой Европе, и в любой стране современного мира политические метафоры остаются неизменными, отражают устойчивые детерминанты человеческого сознания или архетипы коллективного бессознательного. Применительно к политическим метафорам эта точка зрения была последовательно сформулирована М. Осборном и его единомышленниками в теории архетипичных метафор [1][Osborn 1967a; Osborn 1967б; Osborn, Ehninger 1962].