Алек Эпштейн - Россия и Израиль: трудный путь навстречу

Дипломатическая и политическая поддержка Советского Союза, вышедшего из Второй мировой войны одним из победителей и ставшего постоянным членом Совета Безопасности ООН, в ключевой период определения судьбы и будущего Палестины стала жизненно важной в создании Израиля. Само появление еврейского государства на политической карте мира в 1948 году произошло во многом благодаря дипломатической поддержке Советского Союза. СССР также был одной из первых стран, признавшей Израиль де-факто и де-юре, и уже 17 мая 1948 года установившей с ним дипломатические отношения. По возвращении из Парижа, где проходила сессия Генеральной Ассамблеи ООН, Моше Шарет в докладе правительству от 26 октября 1948 года выразился чрезвычайно оптимистично: «По большинству вопросов у нас очень хорошие отношения с СССР. <���…> В Совете Безопасности русские работают не просто как наши союзники, а даже как наши эмиссары» [284]. Военная поддержка СССР во время первой арабо-израильской войны, начавшейся 15 мая 1948 года после завершения британского мандата, также сыграла огромную роль в становлении только что провозглашенного Государства Израиль: по распоряжению советского руководства из Чехословакии в Израиль поступало современное вооружение. Как заметил профессор Тель-Авивского университета Матитьяху Минц, «по правде говоря, если бы не всесторонняя помощь со стороны Советского Союза – и политическая, и военная, и помощь при определении границ в 1948 году, мы бы не имели еврейского государства» [285].

На протяжении шестидесяти последующих лет отношения Советского Союза/России с Государством Израиль уже никогда не были столь доброжелательными, как в те самые первые дни. Уместно процитировать честные слова посла А.Е. Бовина: «Из защитника Израиля СССР превратился в его главного противника. От моральной, политической поддержки Израиля Москва перешла на позиции открытой враждебности, стала вооружать арабские государства, поощрять их агрессивные действия» [286]. Вместе с тем важно отметить, что Давид Бен-Гурион (первый премьер-министр и министр обороны Израиля) и Моше Шарет (первый министр иностранных дел и второй премьер-министр страны), руководившие Израилем в первые пятнадцать лет его существования, понимали, насколько маленькой стране, находящейся в гуще враждебного арабского окружения, важно лавировать между сверхдержавами, что называется, «не кладя все яйца в одну корзину» [287]. Несмотря на то что в созданной немцами нацистской машине уничтожения в первой половине 1940-х годов погибли шесть миллионов евреев Европы, израильское правительство уже в начале 1952 года подписало договор с Германией о выплате последней репараций за разграбленное и конфискованное еврейское имущество – эти деньги внесли огромный вклад в развитие израильской экономики в трудные годы государственного строительства. Несмотря на то что Д. Бен-Гурион ни на минуту не забывал о том, как активно боролась Великобритания против создания в Палестине независимого еврейского государства, запрещая еврейскую иммиграцию в страну даже в годы Холокоста, именно с Великобританией (и Францией) был заключен пакт о совместном ведении боевых действий против Египта в октябре – ноябре 1956 года в ходе так называемой Суэцкой (или Синайской) войны. Хотя Д. Бен-Гуриона никогда нельзя было причислить к числу сторонников сталинской модели казарменного социализма, в 1948 году именно Советский Союз первым признал Государство Израиль де-юре и именно советское оружие (полученное через Чехословакию) позволило Израилю выиграть войну, которая справедливо именуется в израильской историографии Войной за независимость.

С тех пор прошло несколько десятилетий, за время которых израильская внешняя политика превратилась в одностороннюю и несбалансированную. Что бы ни делали и как бы ни вели себя США – они и только они воспринимаются как единственный реальный партнер. «Лучшие друзья» четверть века (!) держат в тюрьме израильского агента Джонатана Полларда? «Лучшие друзья» так и не признали Иерусалим (не только объединенный, но даже и Западный) столицей Государства Израиль? Не признают Голанские высоты частью Израиля? Ни разу не провозгласили, что Израиль имеет право не принять палестинских беженцев и их потомков на своей территории? На протяжении многих лет всё это парадоксальным образом не мешало израильским руководителям ориентироваться только и исключительно на Соединенные Штаты.

Подобное отношение израильских руководителей к США и сотрудничеству с ними, при достаточно сложных отношениях России и США на протяжении большей части описываемого в настоящей книге периода, не оставляли Израилю сколько-нибудь существенного поля для маневра в отношении России. Однако существенное ухудшение американо-израильских отношений после прихода к власти президента Барака Обамы, приход в высшие эшелоны власти в Израиле значительного числа русскоязычных политиков и изменения в системе международных отношений в целом привели к кардинальным переменам. Как отмечает В. Ханин, «часть израильского политического истеблишмента видит необходимым найти новую точку опоры в контексте нынешнего состояния отношений еврейского государства с его стратегическим союзником – США – после прихода к власти в январе 2009 года администрации Барака Обамы, развернувшей масштабное давление на Израиль в рамках “нового прочтения” американских ближневосточных интересов». Эти круги В. Ханин причисляет к «потенциальным силам, которые заинтересованы в решительном сближении с Россией» [288]. В израильском руководстве всё больше звучат голоса о том, что внешняя политика страны должна отвечать его собственным национальным интересам, а не плестись в хвосте интересов США, какими бы они ни были, что еврейскому государству необходимо протоптать собственную дорогу, которая бы строилась на многовекторных отношениях с различными мировыми державами и, в том числе, с Россией. Авигдор Либерман, приближенный ныне к Эхуду Бараку бывший глава Бюро по связям с евреями Восточной Европы Яаков Кедми и другие многократно отмечали, что для собственного блага Израиль должен наладить конструктивный диалог не только с американским, но и, в частности, с российским руководством. Только в ходе такого серьезного диалога, который бы вели заинтересованные профессионалы, можно достичь такого уровня взаимопонимания с высшим руководством России, который будет способствовать упрочению геополитического положения еврейского государства. В самые последние годы такой диалог между двумя странами идет как на уровне президентов и премьер-министров, так и на уровне дипломатических, силовых и ведущих экономических структур, что не может не обнадеживать. Вместе с тем та относительная легкость, с которой профсоюзными чиновниками при фактическом попустительстве премьер-министра и министра иностранных дел был сорван визит президента России в Израиль в январе 2011 года, показывает, что, хотя диалог на высшем уровне между двумя странами налажен, стабильным и надежным его пока считать нельзя.