Елена Обичкина - Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире

- участием в Военном комитете и связанных с ним органах. Статус

французского представителя в нём изменён 14 марта 1996 г.: из главы

военной миссии он превратился в Военного представителя при Военном

комитете;

- укреплением связей с региональными командованиями НАТО;

- полным участием в рамках НАТО в текущих разработках по обновлению

военных структур109.

Таким образом, на конец 1997 г. положение Франции по отношению к

военным структурам НАТО можно охарактеризовать как «полу-участие», и

эта незавершённость процесса возвращения в союзную организацию в целом

устраивала французские правящие круги по нескольким причинам. Прежде

всего, франко-американские трения вокруг выдвинутых Францией условий

(европеизация южного командования) показали, что Франция возвращается в

НАТО не в качестве долгожданного партнёра, а скорее как блудный сын, обязанный подчиняться установленным внутренним правилам. Кроме того, во

французском правящем классе, в первую очередь, между президентом и

правительством, не было единства ни по поводу возвращения в НАТО, ни по

вопросу о будущем Альянса. В частности, социалисты по-своему подходили к

проблеме расширения НАТО на Восток.

Точка зрения нового парламентского большинства была изложена в

докладе Комиссии Национального собрания по иностранным делам (декабрь

1997 г.)110. Председатель Комиссии Ж.Мегар напомнил о первоначальном

принципе взаимоотношений стран Восточной Европы с НАТО - «партнёрство

ради мира». Он позволял развивать интенсивное сотрудничество в военной

сфере, но не затрагивал обязательств по ст.5111.. Этот принцип был одобрен

Брюссельским саммитом НАТО в январе 1994. Тогда, казалось, идея

109 Fssemblйe Nationale. Avis prйsentй au nom de la commission des Affaires Etrangиres sur le projet de loi de Finances pour 1998. (N230). Nov. 1997. T.V: Dйfense. Col. 4.3812(307-5), N307.

110 Op. cit.

111 Ibid. P.37.

239

расширения уступила место принципу сотрудничества, договоры о котором

заключались с каждой страной отдельно, причём, к этим странам применялся

уравнительный подход. В результате 27 стран стали партнёрами НАТО, что

позволило им участвовать в манёврах и операциях, не касающихся

применения ст.5. В Синтре 30 мая 1997 г. страны НАТО и эти партнёры

приняли решение об учреждении Совета евро-атлантического партнёрства, чтобы позволить новым партнёрам принимать более деятельное участие в

решениях, в частности, по урегулированию кризисных ситуаций (не

предусмотренных ст.5). Предполагалось, что планирование в сфере

партнёрства будет сближаться с натовским планированием, и что программа

натовских расходов должна распространяться и на партнёров. По мнению

Комиссии Национального собрания, эта ориентация способствовала

вызреванию системы коллективной европейской безопасности, но решение о

расширении НАТО на Восток, по мнению Франции, опрокинуло этот

процесс112.

Решение Мадридского саммита НАТО (8 июля 1997 г.) о начале

переговоров по поводу вступления Польши, Чехии и Венгрии в 1999 г., по

мнению авторов доклада, диктовалось соображениями, чуждыми

стратегической целесообразности, но отвечало настойчивым просьбам стран

ЦВЕ, тем более что Россия категорически протестовала против этого, а также

соответствовало стремлениям США, для которых расширение НАТО на

Восток сделалось приоритетом с 1994 г.113.

В докладе было выдвинуто два возражения против расширения НАТО.

Во-первых, оно могло показаться попыткой «ущемить(ligoter) Россию, в

то время как следовало бы её приручить, интегрировать в систему».

Первоначальный принцип партнёрства имел то преимущество, что

112 Ibid. Р.17.

113 Французы усматривали в этом не только результат давления со стороны лоббирующих групп (польских, венгерских, чешских), но и широкие перспективы, которые расширение открыло для американского ВПК, не

говоря уже об американском стремлении создать противовес ЕС, который не способен к столь быстрому

расширению.

240

предоставлял России доступ к срочной информации о натовских инициативах, не давая ей при этом права вето. Поэтому он прекрасно соответствовал

переходному периоду в отношениях России с Западом, «когда она уже не

является противником, но не стала ещё партнёром, заслуживающим

стопроцентного доверия»114. Таким образом, расширение НАТО в

определённой степени закрепляло недоверие к России, несмотря на

подписание Основополагающего Акта Россия-НАТО, придававшего России

особый статус в отношениях с Альянсом: гарантии нераспространения

ядерного оружия на территорию новых восточных союзников НАТО и

создание постоянного Совета НАТО-Россия, который должен собираться на

регулярной основе, а также в случаях кризисов или любой ситуации, угрожающей миру и стабильности. Примером подобного недоверия к России

французы считали решения НАТО против «сербских экстремистов» в Боснии-

Герцеговине, о которых Россию даже не проинформировали. В то же время, противодействие России расширению НАТО на Восток в глазах французских

аналитиков было чревато ростом в ней антизападных настроений в случае, если расширение состоится.

Второе соображение против расширения на Восток касалось его

принципа. Решения Мадридского саммита устанавливали дискриминацию по

отношению к странам, не вошедшим в первую тройку, то есть, по крайней

мере, к девяти государствам115.

Таким образом, после Мадридской встречи в рассуждениях

представителей правящего большинства по поводу расширения НАТО, также

как и по поводу будущего франко-атлантических отношений, чувствовались

голлистские мотивы: антиамериканизм, стремление к повышению роли ЕС, открытость идее Европы от Атлантики до Урала для обеспечения

стабильности и безопасности континента. В то же время, Франция явно не

114 Ibid. Р.18.

115 Эстония, Латвия, Литва, Румыния, Словакия, Словения, Македония, Албания, Болгария (и возможно, позже, Украина).

241

намерена была оставаться вне круга стран в(озглавляемых США), допущенных к принятию решений по обеспечению европейской безопасности.

Доказательство тому – признание факта, что европейская безопасность

невозможна без НАТО. Нельзя сказать, что во французских дипломатических

кругах не раздавались предостережения против сближения с НАТО на

американских условиях. В частности, посол Ф.Гютманн, бывший генеральный

секретарь французского МИД, в начале 1998 г. выразил опасение, что в

случае, если европейские партнёры Франции не окажутся готовыми к

решению вопроса о реформе НАТО в пользу усиления европейской оборонной

идентичности, а Франция всё же согласится авансом заплатить за