Елена Обичкина - Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире

применения силы в отношении Югославии и дала понять, что Е.М.Примаков

откажется от своего визита в США в случае нанесения ударов НАТО, осудила

их как акт агрессии против суверенного государства – первый после второй

мировой войны, и потребовала вмешательства ООН.

С точки зрения осевой идеи французской внешней политики, а особенно

в голлистской перспективе, участие Франции в натовской операции против

Югославии можно было бы считать не только беспрецедентным, но и

порывающим с традицией. Во-первых, солидаризируясь с решением

225 Ibidem.

226 Le Monde, 25 mars 1999.

227 Ж.-Л.Бьянко занимал пост генерального секретаря Елисейского дворца во время войны в Персидском

заливе. Le Monde, 31 mars 1999.

228 Le Monde, 25 mars 1999.

303

натовского командования, на время военной операции Франция поставила

свои ВВС под его контроль. Операция против Югославии, получившая

название «Союзные силы», была подчинена интегральному военному

командованию НАТО. Несмотря на то, что с 1966 г. Франция не участвует в

военных структурах НАТО, по этому случаю она вошла в союзные ВС, т.е. в

подчинение американскому генералу У.Кларку (Верховному командующему

союзных сил в Европе), а её силы, базирующиеся в Македонии, были

подчинены адмиралу Дж.Эллису – командующему Южно-Европейским

театром НАТО. Напомним, что именно этот пост Ж.Ширак оспаривал у

американцев, желая видеть во главе Южного штаба в Неаполе европейца.

Французские офицеры участвовали в планировании и ведении операций и

пользовались данными натовской, а по сути – американской разведки.

Франция предоставила в распоряжение неаполитанского командования НАТО

свои вертолёты, самолёты и авианосец «Фош»229. Также как и Генеральные

штабы всех стран коалиции, за исключением Пентагона, французский

Генеральный штаб не имел полного, постоянного и всеобъемлющего видения

операций. Только офицеры, расквартированные в Неаполе и в CAOC

(Combined Air Operation Center) на базе в Виченце под Венецией, имели

доступ ко всей информации. Такое подчинение французских сил натовскому, а

точнее американскому военному командованию означало, что Франция

признала НАТО единственным на данный момент военным инструментом

европейской безопасности. Старые голлисты, бывшие советники Ж.Помпиду

заявили по этому поводу в «Фигаро»: «Эта война – не наша война. Тягостно, что Франция потеряла своё положение свободного арбитра, полную

независимость своей дипломатии и командование своими солдатами»230.

229 См. подробнее о составе этих сил: Ibidem. Доля Франции в военных действиях НАТО в Косово равняется

12%: Le Monde, 23 juin 1999.

230 Le Figaro, 8 avril 1999. Это высказывание перефразирует знаменитые слова де Голля: «Если Франции

предстоит вести войну, надо, чтобы это была её война». – Курсив мой – Е.О.

304

Кроме того, Франция изменила практике политического диалога по

вопросам европейской безопасности с Россией, и единственным

символическим шагом в сторону России был ночной звонок Ж.Ширака

Б.Н.Ельцину с целью предупредить новоиспечённого члена Большой

восьмёрки о решении, принятом НАТО в обход России и ООН.

Несмотря на эти соображения, если иметь в виду не средства, а цели

французской дипломатии, нельзя однозначно говорить о разрыве Ж.Ширака с

голлистской внешнеполитической практикой ни в плане утверждения

планетарной роли Франции, ни в стратегии европейского строительства.

Ставкой Франции в Косовском конфликте явилась борьба за будущее единой

Европы, за включение в неё Балкан, что делало необходимым преодоление

причин нестабильности в регионе.

Главная идея выступлений французского президента перед нацией в дни

косовского конфликта – борьба Франции и её союзников – в первую очередь

«европейских демократий» против бесчеловечного режима С.Милошевича: «Европа не может смириться с тем, что на её земле существует человек и

режим, которые уже около десяти лет предпринимает этнические чистки, убийства, кровопролития в Словении, Хорватии, Боснии, а теперь в Косово.

Следствием этих операций стали более 200 тыс. убитых и миллионы

беженцев/…/. Необходимо остановить эскалацию варварства и отнять у этого

режима средства для проведения подобных операций»231.

Милошевича поставили в один ряд с Гитлером, во-первых, из-за

масштабов этнических чисток, а во вторых, соотнося косовскую драму с

событиями кануна второй мировой войны, когда западные демократии

проявляли недопустимую безответственность к тиранам типа Гитлера и

Муссолини. « Можем ли мы принять тот факт, что в сердце Европы какой-то

режим практикует этнические чистки? Если мы это принимаем, то мы знаем, куда может завести демократические страны подобная трусость», - напомнил

231 Выступление Ж.Ширака по радио и телевидению 29 марта 1999 г.: Le Monde, 31 mars 1999.

305

Ж.Ширак в теле-радио-выступлении 3 мая232. По убеждению французского

президента, его страна вместе с европейскими союзниками в косовской

операции преследовала столь дорогие французской внешнеполитической

пропаганде цели морального порядка. Речь шла о создании в Европе единого

этического пространства демократии и уважения прав человека: «Сегодняшняя битва имеет исключительный характер. Она не основывается

на экономических или стратегических соображениях, но на концепции морали

и чести наций. Согласиться терпеть ужасы, свидетелями которых мы

являемся, значит - /…/ позволить гангрене бесчеловечности вновь утвердиться

на нашем континенте. В центре европейского проекта /…/ лежит идея

гуманизма», - заявил Ж.Ширак233.

Таким образом, информационно-пропагандистское обеспечение

косовской операции питалось идеями гуманитарного вмешательства во имя

строительства единой Европы. Французские СМИ неустанно напоминали

публике о 4 000 косовских беженцев, каждый час пребывавших на границы

сопредельных стран, о зверствах сербской армии и полиции против албанских

жителей Косово234. 63% французов после десяти дней бомбардировки

поддерживали действия своего правительства (по опросу 26 марта – 57%)235.

Проблема беженцев в начале апреля стала одной из главных забот

Запада. На первый взгляд, новая американская стратегия « войны высоких

технологий информационной эры», опробованная против Югославии в 1999 г., прошла неплохую проверку. Югославии был нанесён большой урон

практически без потерь и общественное мнение стран НАТО, благодаря

эффективной информационной поддержке, было на стороне правительств. Но

после двух недель бомбардировок стало ясно, что политические расчёты

инициаторов операции оказались ошибочными. Бомбардировки не привели ни