Максим Калашников - СССР Версия 2.0

Вот вам и вся нынешняя промполитика. Все на энтузиазме производственников делается. Просто директор старого закала не умеет ничего в жизни, кроме как что-то создавать.

— Вы не боитесь наплыва в РФ импортных дешевых легких самолетов?

— Наплыв будет, но недешевых. Аналог по характеристикам нашему «Элитару-Сигме», «Сессна-152», стоит 130 тысяч долларов. А наш аппарат— 75 тысяч. Но у американцев— бренд, марка, «номер один» во всем мире. Только за счет этого они выигрывают. Вот где нужна, например, государственная поддержка — бренд-марку «раскрутить»…

— Ну да, а в ВТО все виды господдержки только снижаются, пригибаются к самой земле. Мол, «нерыночно».

— Не могу не согласится. Но если наше производство легких самолетов еще выживет, то село будет уничтожено совсем. Отечественное машиностроение станет самой беззащитной отраслью. Его-то уже уничтожают за счет безразличного отношения государства. А тут его быстро добьют.

Когда говоришь с самарскими директорами о ВТО, у них остатки волос на голове шевелятся. А официальные лица излучают оптимизм: как все будет хорошо! Но им же приказали так говорить, они и стараются.

О чем думают «наверху»? О том, что у нас есть нефтегазовая «игла», и ее нам надолго хватит? Ерунда! Американцы успешно провели «сланцевую революцию», вскрыли громадные запасы газа. Они его скоро экспортировать примутся. Оказалось, что у каждого углеводородного месторождения есть еще и сланцевое дополнение — подложка. Уже понятно, что по крайне мере «газовая игла» РФ скоро затупится. А то и вовсе сломается.

К чему это говорю? К тому, что нужна нам в стране своя «промпартия». За 20 лет можно уже убедиться: никто отечественную промышленность спасать не желает, ей самой придется за это браться. Объединять и руководителей, и трудовые коллективы. Иначе — все, край.

Вот мы начали разговор с кадровой катастрофы. Я — нефтехимик и нефтепереработчик по базовой специальности. Авиация — это увлечение, зов души. Казалось бы, я должен быть заинтересован в экспорте, в ВТО. Ноя — против. Почему? Потому что и нефтехимия без разумной промышленной политики в стране погибает. Есть традиция: когда нефтехимики собираются, чтобы обсудить какой-то новый процесс или синтез, то первое слово обязательно дают самому молодому. Мне — уже 64 года, а я и поныне в самых молодых хожу! Кадры и в этой отрасли катастрофически состарились, даже здесь — кризис. Хотя, казалось бы, это — топливно-энергетический комплекс, нефтедоллары, экспорт вовсю. А кадры где? А после нас кто будет нефть страны перерабатывать? Уйдут последние советские ветераны — и все, привет! Нам вот о чем думать надо, а не о ВТО.

— Гибель русской промышленной цивилизации, впадение в новое варварство. Даже в, казалось бы, внешне благополучном нефтегазовом секторе…

— И здесь— разрыв поколений. Работал я до 1999 года в славной компании «ЮКОС». Тогда хватало ума — не трогать директоров, не громить весь «клан» нефтепереработчиков. Мы держали предприятия на плаву, сами искали и отбирали молодых специалистов, ездили по профильным вузам, глядели, подписывали договоры с ректорами и заведующими кафедрами. Точно так же работали с училищами, с техникумами, ныне переименованными в колледжи.

Таким образом, система работала. Она бездействовала наверху, но функционировала внизу, держалась на технократах из СССР. Теперь верхи полезли вниз. Насаждают своих «манагеров», что все угробят. Не дай бог, в процесс отбора специалистов влезет какое-нибудь Минобразования. Вот тогда наступит полная хана…

Поэтому и нужна, условно говоря, своя Промышленная Партия. Чтобы встать силой и потребовать от правительства: а ну-ка, расскажите нам, что вы творите?

— Этой силой пытается стать Партия дела во главе с агромашиностроителем Константином Бабкиным…

— Не знал. Увы, она пока что малоизвестна. Хотя дело — хорошее, его нужно делать.

— Обязательно устрою встречу Тархова и Бабкина. На почве противодействия вступлению в ВТО вы вполне можете «спеться»…

— Не возражаю. Добавлю: особой силой нужно становиться потому, что имеющимся партиям и власти промышленники и коллективы предприятий нужны только тогда, когда надо «правильно проголосовать». Пора заставить их считаться с миллионами тех, кто занят в реальном секторе!

Оформление во внушительную силу нужно еще и потому, что необходимо налаживать нормальное управление не только индустрией, но регионами и городами, не отдавая это на откуп «эффективным менеджерам» из «Единой России». Взять хоть нашу Самару, которая второй год — под властью «единоросса». И что? Дороги — по-прежнему страшные. Деньги, влитые их федерального бюджета на дорожное хозяйство города, ухнули — как в «черную дыру». Стройка метрополитена заморожена на неопределенный срок. А доходы в бюджете города на 2012 год— такие же, как у нас в 2010-м. Значит, они реально упали — на процент инфляции за два года. Можно ли это дальше терпеть?

Нас могут счесть безумцами. Нам сразу же скажут, что подобная политика — это чистейшей воды фашизм, который немедленно встретит мощное сопротивление могущественных кругов и внутри страны, и на Западе. Любая попытка начать физический захват богачей моментально обернется экономическими санкциями со стороны США, полной международной изоляцией, демонизацией Москвы со стороны мировых информационных магнатов и ожесточенным сопротивлением паразитических (но очень влиятельных) слоев в Эр Эф.

Вы правы, суровый критик. Не можем ничем возразить. Более того, мы вас дополним. Провести обрисованный нами «новый 1937-й» силами нынешнего государства действительно невозможно. Оно настолько разъедено коррупцией, что все детали готовящейся операции будут сразу же известны нашим врагам. Они десять раз смогут сорвать такие операции, дав утечку информации на Запад или поставив палки в колеса. За взятки нынешние ФСБ и прокуратура закроют глаза и позволят выехать за рубеж кому угодно. Они сами на этом наживутся.

Все это доказывает: политические технологии собственно 1937 года сегодня неприменимы. Конечно, это очень эффектно — приезжать за гадами на черных «воронках» и волочь их в застенки, но совершенно самоубийственно для власти, которая на это осмелится.

Но это не означает того, что «новый 37-й» невозможен. Просто проводить его придется современными, скрытыми методами.

Для «нового 1937 года» понадобится нечто, которое заменит собой прежние инструменты, такие как НКВД и ГУЛАГ. Им на смену должны прийти последние достижения психотехнологий. Новейшие способы контроля над сознанием других людей и — скажем откровенно — зомбирования их.