Коллектив авторов - Политология: учебник для студентов вузов

В России, как известно, первые Советы рабочих депутатов появились во время революционных событий 1905 г. А после октября 1917 г. они окончательно закрепились в качестве новой формы власти. Смысл новизны был все тот же: создать подлинное народовластие, убрать разрыв между властью и народом. Гарантией этого должен был стать сам принцип работы Советов. Избираемые в них депутаты не становились профессиональными (читай — оторванными от народа) политиками. Они выполняли законодательные функции лишь в период сессий Советов (три-четыре раза в год по нескольку дней). Все же остальное время депутаты продолжали трудиться в своих рабочих коллективах, находясь по идее «в самой гуще народа». И уж трудовые коллективы в случае чего должны были «поправить» депутата, вздумай он вдруг сотворить что-нибудь антинародное. Таков был исходный замысел. Вполне, как видим, благородный: вернуть власти народный характер, создать настоящую, а не фиктивную демократию.

Однако, безусловно, благие намерения не помогли и в этом случае. То, что прекрасно работало (и сейчас, кстати, работает) в масштабах небольших общностей (завода, небольшого города, района), оказалось неработоспособным при переходе к более крупным образованиям. Ну как реально могли депутаты Верховного Совета СССР вести квалифицированную законотворческую деятельность в масштабах самой большой (по территории) в мире страны «без отрыва» от своего производства, собираясь два раза в год на примерно недельные сессии? Тем более что Советское государство строго следило за социальным составом депутатского корпуса, массово делегируя туда представителей рабочего класса и крестьянства. Конечно, в большинстве своем это были замечательные люди, передовики производства. Но как они могли серьезно вникнуть в предлагаемые на сессиях к утверждению народно-хозяйственные планы, бюджеты, законы? Реально это пытались делать единицы. Все остальные, полагаясь на профессионализм разработчиков государственных документов, образовали послушную машину для голосования, монументальную декорацию, скрывавшую подлинный механизм принятия политических решений.

Но власть, как и природа, «не терпит пустоты». Ведь принимаемые законы, планы, бюджеты кем-то разрабатывались. Делала это, разумеется, исполнительная власть. Именно она в системе государственных учреждений превратилась в центральное звено. Другими словами, советская форма организации власти привела к колоссальному перекосу в соотношении ее ветвей. Исполнительная власть (никем не избираемая), по сути, подмяла под себя власть законодательную (напрямую избираемую народом). В этом и заключался принципиальный антидемократизм советской системы власти. Но не только в этом.

Другим вопиющим проявлением антидемократизма в институциональной подсистеме стало закрепление (с 1918 г.) монопольного положения одной политической партии — коммунистической. И дело не только в том, что она «задушила» всех своих конкурентов. Принципиально недемократичным был сложившийся порядок принятия государственных решений, при котором решающее слово было за партийными, а не государственными органами. Структура партийных комитетов фактически повторяла организацию органов исполнительной власти. Как правило, в одних и тех же зданиях по городам и весям СССР располагались районные, городские, областные исполкомы Советов и соответствующие комитеты КПСС. При этом исполкомы Советов четко знали свое место: ни одного серьезного решения без одобрения партийных комитетов принять они не могли. Но парткомы тоже никак нельзя назвать избранными народом. Выходит, и здесь призванная стать народной власть от этого самого народа опять ускользнула. А недемократичный характер институциональной подсистемы потянул за собой соответствующие характеристики и всех остальных — нормативной, функциональной, идеологической и пр.

Выстроенную таким манером политическую систему в кризисной ситуации конца 1980-х — начала 1990-х нельзя было демократизировать частичными изменениями, как это пытался делать последний генсек ЦК КПСС и первый (и единственный) Президент СССР М.С. Горбачев. Ее можно было только сломать. Что, собственно, и произошло в момент распада СССР в 1991 г. Но поскольку события той поры развивались спонтанно, во многом неожиданно даже для политического руководства страны, новая политическая система создавалась не по какому-то стратегически выверенному плану, а ситуативно, наспех, в режиме быстрого реагирования на лавинообразно нарастающие проблемы. К тому же политическая элита во главе с М.С. Горбачевым оказались далеко не теми политиками, которые были бы готовы профессионально и компетентно решать труднейшие вопросы развития страны, ее национальной безопасности, динамизма развития и т.д. Все закончилось для страны катастрофично — что может быть более катастрофичным, как не само исчезновение страны под названием СССР?

Нерешенных проблем полно и в современной российской политической системе. Но как бы то ни было, произведенные преобразования все же стали неким реальным шагом в направлении ее демократизации. Имеющими такую направленность изменениями в российской политической системе следует, безусловно, признать следующие:

(1) демонтаж советской формы организации власти и создание на федеральном и региональном уровнях новых органов законодательной власти, работающих на профессиональной основе (т.е. постоянно, а не посессионно, как Советы);

(2) признание и в какой-то мере реализация принципа разделения властей при выстраивании системы органов власти;

(3) провозглашение цели создания правового государства, разработка и проведение в этой связи правовой и судебной реформ;

(4) принятие новой Конституции (вполне современной по содержанию), закрепляющей основные права и свободы граждан;

(5) принятие принципа идеологического плюрализма при одновременном конституционном запрете на создание государственной идеологии;

(6) освобождение гражданского общества от тотального государственного контроля (а точнее — воссоздание гражданского общества);

(7) формирование конкурентной избирательной среды и многое, многое другое.

Все эти изменения вполне реальны, очевидны, и, конечно же, они сформировали новое качество отечественной политической системы. Разумеется, в ней далеко не все гладко и отлажено. Есть проблемы с многопартийностью, с выборностью, с соблюдением конституционных прав граждан, с особым характером президентской власти и т.п. Их не может не быть, коль скоро российская политическая система находится на стадии перехода от тоталитаризма к демократии. Такие трансформации не совершаются мгновенно. Но то, что уже пройдено на этом пути, вселяет надежду на все-таки демократическое будущее нашего общества. Более конкретные же проблемы, связанные с преобразованиями отдельных институтов и подсистем политической системы России, будут рассмотрены в следующих разделах настоящего учебника.