Дэниел Ергин - Добыча

В то время как судьи и общественное мнение удерживались на почтительном расстоянии, в обширной империи Рокфеллера был создан особый внутренний порядок. Прежде всего не было четких юридических оснований объединения разнообразных перерабатывающих заводов по всей стране. Таким образом, Рокфеллер под присягой с чистой совестью мог позже сказать, что «Стандард ойл» сама по себе не владела всем множеством компаний и не контролировала их, как это утверждалось. Один из управляющих группы объяснял комиссии законодательных властей штата Нью-Йорк, что отношения среди 90 процентов перерабатывающих предприятий в стране построены на «доброй воле» и для того, чтобы работать «в гармонии». А другой уверял ту же самую комиссию, что его собственная фирма не имеет никакого отношения к «Стандард ойл», и что только он сам имеет в ней дивиденды. Это и был ключ к построению организации. Только держатели акций «Стандард ойл», а не сама компания как таковая владели акциями других фирм. Сами по себе корпорации по закону не имели права владеть акциями других корпораций. Акции держались в доверительном управлении, но не в интересах «Стандард ойл», а в интересах акционеров этой корпорации.

Юридическая концепция «треста» была усовершенствована и формализована Трастовым соглашением «Стандард ойл», которое было подписано 2 января 1882 года. Это было ответом на судебные разбирательства и политические атаки конца семидесятых — начала восьмидесятых. Кроме того, существовала и причина личного характера: Рокфеллера и его партнеров стали посещать мысли о смерти. Их начали заботить вопросы наследования, и они пришли к заключению, что смерть одного из них при существующей системе компании может привести к неразберихе, спорам, судебным процессам, злобе и горечи. Трест сделает вопросы собственности ясными и определенными, не оставив места будущим дебатам. При подготовке Трастового соглашения «каждый фут трубопровода был перемерен, каждый кирпичик оценен». Был учрежден попечительский совет, и в руки попечителей переданы акции всех фирм, контролируемых «Стандард ойл». Трест в свою очередь выпустил 700 000 акций, из которых 191700 принадлежали Рокфеллеру, 60 000 — Флеглеру. Попечители управляли акциями отдельных компаний для соблюдения интересов 41 владельца акций треста «Стандард ойл» и были облечены полномочиями «присматривать» за 14 предприятиями, находящимися в полном владении, и за 26 — в частичном. В их ответственность входил подбор директоров и управляющих, которыми они могли становиться и сами. Это был первый великий «трест», и он был совершенно законен. Но именно в этих событиях коренится причина того, что слово «трест», формально созданный для защиты вдов и сирот, стал ассоциироваться с ущемлением прав и ненавистью. Тем временем конторы «Стандард ойл» возникли в каждом штате, их задачей стал контроль над предприятиями, которые там находились. Трастовое соглашение сделало возможным основание центрального офиса для координации и упорядочения действий различных юридических сил. Это стало насущной задачей в связи с растущими масштабами бизнеса. Трест дал Рокфеллеру и его коллегам «щит законности и административную гибкость», в которых они «так нуждались для более эффективного управления, и это стало его основной характеристикой».

Все это касалось юридической стороны дела. Но каковы были практические проблемы управления новой структурой? Как интегрировать в новый трест такое количество независимых предпринимателей и так много предприятий, производящих керосин, топливо и еще около трех сотен сопутствующих продуктов? Была разработана система управления и координации с помощью комитетов. Возникли Комитет внутренней торговли, Экспортный комитет, Комитет по производству, Комитет по персоналу, Комитет по трубопроводам и прочие. Ежедневные отчеты текли в эти комитеты со всей страны. На вершине всей этой громады был Исполнительный комитет, состоящий из руководителей верхнего звена, который определял общую политику и направления. Исполнительный комитет не так часто выпускал распоряжения, чаще это были запросы, предложения и рекомендации. Но никто не сомневался в том, что власть и контроль принадлежат именно ему. Намек на отношения между штаб-квартирой и подразделениями на местах встречается в одном из писем Рокфеллера: «Вы, джентльмены, будучи ближе к конкретным делам, имеете больше возможности судить о сути дела, но избавьте нас от таких вещей, которые мешают нам контролировать политику».

Основная стратегия, которой руководствовалась «Стандард» в семидесятых годах, стала еще более ясной и определенной в восьмидесятых — быть производителем с самой низкой себестоимостью. Это требовало эффективности действий, контроля над ценами, стремления к масштабности, постоянного внимания к технологиям, непрерывных усилий по расширению рынков. Деятельность по переработке нефти была объединена ради эффективности. К середине восьмидесятых годов всего лишь три предприятия «Стандард» — в Кливленде, Филадельфии и Байоне, штат Нью-Джерси — давали почти четверть всех мировых поставок керосина. «Стандард» никогда не упускала из вида вопросы стоимости, которая подчас высчитывалась до третьей цифры после запятой. «Это всегда было моим первым правилом в делах — все считать», — сказал однажды Рокфеллер. Используя свои превосходные коммуникации, «Стандард» всегда имела преимущества и игралана расширении в Нефтяном районе, Кливленде, Нью-Йорке и Филадельфии так же, как и в Антверпене или еще где-то в Европе. Компания также использовала уникальную корпоративную систему расследований и шпионажа для сбора сведений о конкурентах и состоянии рынка. Она вела картотеку, содержащую сведения практически о каждом покупателе нефти в стране, она отражала, куда пошел каждый баррель, поставляемый независимыми дилерами и где покупает керосин каждый бакалейщик от Мэна до Калифорнии.

В основе менеджмента Рокфеллера всегда лежала одна главная идея; он верил в нефть, и его вера была нерушима. Любое падение цены на сырую нефть было для него не поводом к беспокойству, но удобным случаем для покупки. «Надеюсь, что если сырая нефть вновь пойдет вниз… никакая статистика или другая информация не заставит наш Исполнительный комитет… отказаться от покупки», — инструктировал он в 1884 году. «Мы, в отличие от других людей, должны пытаться действовать, а не нервничать, когда рынок ложится на дно». А потом добавил: «Мы, несомненно, сделаем большую ошибку, не купив нефть».

Высшее руководство осуществляли Рокфеллер, его брат Вильям, Генри Флеглер и еще два человека, и в целом под их контролем было четыре седьмых всего капитала. Но в руководство входила также и дюжина других людей. Фактически все они были волевые, настойчивые индивидуалисты, удачливые предприниматели, в прошлом — конкуренты Рокфеллера. «Это не самая простая задача — заставить решительных, сильных людей прийти к согласию», — говорил позже Рокфеллер. Единственным способом работать вместе было согласие. Различные варианты и проекты решений обсуждались и вызывали споры, но действия предпринимались лишь тогда, — и на этом настаивал Рокфеллер, — когда проблемы бывали рассмотрены со всех сторон, возможные случайности предусмотрены и, наконец, соглашение о правильном направлении действие было сформулировано. «Это, я полагаю, первостепенный вопрос любого бизнеса — с какой скоростью следует двигаться вперед, и мы делали это довольно быстро в те дни, разрастаясь и расширяясь во всех направлениях, — вспоминал Рокфеллер. — Мы постоянно сталкивались с новыми опасностями… Как же часто мы обсуждали эти трудные вопросы! Некоторые из нас хотели разом влезть в большие расходы, другие хотели сохранить их на умеренном уровне. Обычно мы приходили к компромиссу и в результате двигались не так быстро, как хотели наиболее прогрессивные, но и не так осторожно, как того хотелось наиболее консервативным». И добавлял, что они «всегда в конце голосовали тайно».