Сергей Сергей - Мир в движении

Эти два обстоятельства и являются препятствием для отчуждения интеллектуальной собственности. Будучи отнесены к продуктам интеллектуального труда, понятия о собственности, порожденные индустриальной формацией, сплошь и рядом порождают абсурдные и неразрешимые - в рамках индустриальной формации неразрешимые - ситуации. По мере нарастания глобализации, по мере того, как человечество становится единым социальным организмом, с множеством горизонтальных коммуникаций, это противоречие индустриальной формации достигает своего максимума. Попытки бороться с "пиратством" выглядят жалко и неуклюже уже сегодня.

Между тем, пустить ситуацию на самотек тоже нельзя. Свободный доступ к интеллектуальной собственности лишает её создателей возможности получать вознаграждение за свой труд, или, по меньшей мере, существенно ограничивает такую возможность. Возникает парадоксальная ситуация: достаточно полное и жесткое ограничение доступа к интеллектуальной собственности, невозможно технически, а, будучи все-таки реализованным, хотя бы и частично, неизбежно нарушает культурную связность. Причем, такое ограничение нарушает культурную связность тем сильнее, чем в большем масштабе удалось его реализовать. Соответственно, чем более успешным оказалось это ограничение - тем более ощутимой преградой на пути дальнейшего развития человечества оно становится.

Итак, группа лиц, занятых в условиях индустриальной формации востребованным на рынке творческим трудом, выбивается из схемы "буржуа-пролетарии". Понятно, что со схемой "сеньоры-юниты" оно вообще никак не сопоставима. Перед нами несомненный зародыш нового социального класса - а там где новый класс - там и новая формация!

По мере развития технологий, роль интеллектуального продукта в системе общественного производства лавинообразно растет. Качественные скачки в этом направлении происходят буквально на наших глазах: следом за эпохой IT уже наступает эпоха 3D принтеров, широкое распространение которых в ближайшие годы изменит всю картину промышленного производства. Прибавим к этому стремительный прогресс биотехнологий и генной инженерии. Не забудем и о продолжающемся развитии коммуникаций, где в самой ближайшей перспективе видны появление и массовое распространение искусственного интеллекта, прямая коммуникация между компьютером и мозгом человека и вытекающее из всего этого невероятное богатство возможностей, включая революцию в системе образования и полное преодоление языкового барьера. Суммируем все это, сделаем поправку на то, что многие возможности завтрашнего дня сегодня нам просто не видны - и перспективы выхода на арену истории нового класса, не укладывающегося в рамки индустриальной формации, и, вместе с тем, абсолютно необходимого для дальнейшего развития человечества, креативного класса , главной социальной силы ближайшего будущего, станут очевидны. В рамках новой, постиндустриальной формации, креативный классзаймет то же место, что сеньоры - в доиндустриальной, и буржуазия - в индустриальной формациях.

Обсуждение того, как скоро начнется новый формационный переход и каким будет роль второго класса новой формации - понятно ведь, что всё человечество в ряды креативного класса не войдет - выходит за пределы нашей книги. Замечу только, что приход новой формации не сулит ни всеобщего равенства, ни социального мира. Все видится весьма и весьма сложным и неоднозначным. Одно только можно сказать с уверенностью: потрясения и жертвы при переходе к постиндустриальной формации, не только не уступят, а даже превысят всё то, что повлек за собой предыдущий межформационный переход.

Как и в рассмотренном выше случае переходного доиндустриально-индустриального общества, в переходном индустриально-постиндустриальном неизбежно будут присутствовать все четыре класса из двух предыдущих формаций. По мере разрушения старых экономических отношений представители старых классов будут занимать в таком обществе новое положение, оказываясь членами новых, постиндустриальных классов. Пространство для менеджерского класса - последнего этапа эволюции буржуа будет сужаться по мере децентрализации и социализации управления. Эти процессы очень интенсивно идут в развитых странах уже сегодня - и именно за разработку соответствующих методик и была получена Нобелевская премия по экономике 2014 года. А по мере автоматизации производства будет сужаться и пространство для пролетариата.

Естественно, что эти процессы будут носить постепенный характер: новые структуры не могут быть созданы в один день. Старые формы управления и и распределения будут существовать ещё какое-то время параллельно с новыми, постепенно вытесняясь сначала в изолированные периферийные ниши, а затем и окончательно.

Очевидно, что из двух классов постиндустриальной формации социальный статус креативного класса, задействованного в интеллектуальном производстве, и. что ещё важнее, неизбежно доминирующего в сфере управления, будет неизмеримо выше статуса второго, некреативного класса. Это повлечет за собой самые серьезные последствия, не столько даже имущественного, сколько социального и психологического характера.

Нет также никаких оснований полагать, что любой гражданин постиндустриального общества, желающий самореализоваться и повысить свой социальный статус - оба этих побудительных мотива естественны для природы человека - сможет легко и бесконфликтно войти в ряды креативного класса. Конкуренция интеллектуальных продуктов обещает стать не менее, а, напротив, гораздо более жестокой и беспощадной, чем промышленная конкуренция в индустриальной формации. Тот факт, что проигравшим в этой борьбе не будет грозить голодная смерть, не меняет сути дела. Уделом тех, кто будет вытеснен за пределы креативного класса, станет потеря социального статуса, субъективно воспринимаемая как социальная смерть - страшная трагедия для образованной и амбициозной личности. Ответные реакции некреативного класса могут быть весьма разнообразны по форме и степени радикализма, но в том, что они последуют, сомневаться не приходится. Желающим поразмышлять на эту тему я рекомендовал бы внимательно прочесть «Осмотр на месте» Станислава Лема.

Нет сомнений и в том, что креативный класс будет подавлять подобные выступления, если и не жестоко - что тоже далеко не факт, то уж, по меньшей мере, бескомпромиссно. Таким образом, постиндустриальное общество вовсе не обещает нам бесклассового и бесконфликтного рая. Отдельно взятому человеку постиндустриализация несет едва ли не больше рисков и лишений чем принесла его далеким предкам индустриализация, случившаяся несколько столетий назад.