Сергей Сергей - Мир в движении

Итак, экспансия индустриальной формации идет по циклической схеме: индустриальная формация проникает в регионы, где господствует доиндустриальная формация - и одновременно сама несколько отказывается назад, регрессируя до состояния переходного, межформационного общества. Затем, по мере роста промышленного производства, который тоже происходит вовсе не линейно и поступательно, а подчинен очень сложным циклическим законам развития, расширившееся на большую территорию межформационное общество постепенно эволюционирует до полноценной индустриальной формации. Откат назад, наблюдаемый в индустриальном центре, и неизбежный на первом этапе такого роста, вызывает в этом центре вполне определенные и весьма характерные изменения. Эти изменения были замечены Марксом, который ошибочнопринял их за очередной этап развития капитализма, названый им "империализмом". Ошибка Маркса была углублена и развита Лениным до «учения об империализме». В действительности речь идет не о следующем витке развития собственно капитализма (марксов термин "капитализм" процентов на 90 синонимичен используемому нами термину "индустриальная формация", хотя и не вполне идентичен ему), а о частичном откате уже относительно высокоразвитой индустриальной формации назад, к доиндустриальным формам отношений. Этот откат вызывается "разбавлением" индустриального общества интегрируемыми в него доиндустриальными элементами.

Такое расширение индустриальной формации, сопровождаемое на первом этапе её частичным размыванием, неизбежно несет в себе риск дальнейшего, ещё более глубокого отката общества назад, уже не к переходному, межформационному этапу развития, а к доиндустриальной формации. Старые, доиндустриальные классы, находившиеся в индустриальных странах в глубоком маргине и на грани исчезновения получают в этот период новую жизнь: они возрождаются, численно растут, организуются, обретают большее влияние и даже разрабатывают созвучные времени идеологические конструкции. В обществе поднимается новая волна межформационных конфликтов. Между тем, именно конфликты, порожденные борьбой формаций, стали причиной двух последних мировых войн и бесчисленных социальных потрясений. Число жертв этих катаклизмов на протяжении 20 века составило, по умеренным оценкам, порядка 150-200 миллионов человек, не считая косвенных потерь. Нынешний откат к переходному обществу точно так же порождает риски новых потрясений, с такими же, а, возможно, с учетом фактора ядерного и иного высокотехнологичного оружия, и с более серьезными потерями.

Деградация технологий, неизбежно сопровождающая такой социальный регресс, не только не спасает, но даже усугубляет ситуацию. Высокотехнологичные изделия и производственные линии обладают достаточно долгим сроком жизни для того, чтобы оказавшись в неумелых руках, в условиях снижения качества управления, падения уровня социальной ответственности и ухудшения технического обслуживания внести, при неудачном развитии событий, свой вклад в мировую катастрофу. Таким образом, глобализация формационного перехода есть хотя и неизбежный исторически, но весьма рискованный этап развития человечества. Это похоже на прыжок через пропасть, совершаемый на пределе возможностей, когда случайный порыв ветра, небольшая ошибка в расчетах и ещё множество таких же, слабо поддающихся контролю факторов риска, могут привести к трагическим и непоправимым последствиям.

Борьба двух формаций, распространившаяся на весь мир, неизбежно вызывает и общемировую поляризацию, когда с одной стороны концентрируются силы, выступающие за переход к индустриальной формации, с другой - за откат к формации доиндустриальной. Собственно говоря, это и есть главные силы, воздействующие на современный мир. Однако внутри каждого из этих, конкурирующих между собой, союзов, также существуют конфликты и соперничество, что существенно осложняет общую картину. Нет здесь и однозначной линии разделения сторон. Доиндустриальной формации свойственны четкие территориальные границы, в то время как индустриальная формация оперирует относительно размытыми зонами и полями экономического, технологического и культурного влияния . Противостояние формаций порождает, таким образом, двойную систему границ и координат.

Тем не менее, основные полюса силы в современном мире можно обозначить достаточно четко.

Центром общемировой индустриальной формации являются Соединенные Штаты Америки. Уникальность Соединенных Штатов в том, что если европейские революции так и не смогли вспахать тысячелетний пласт отношений, заложенных ещё в греческих полисах и Римской республике, на всю его глубину, то над США не довлели тени прошлого. Отдаленность Старого Света затрудняла сторонние вмешательства, и те, кому стал тесен старый мир, и у кого хватило духу шагнуть на другой берег Атлантики, получили в свое распоряжение целый континент, простиравшийся до Тихого Океана. С момента победы в войне за независимость американское государство создавалось исключительно как гарант и защитник капиталистического предпринимательства, то есть, как общество индустриальной формации, не отягощенное доиндустриальным прошлым.

Разумеется, даже в таких, почти идеальных условиях, всегда существовала вероятность отката к доиндустриальной формации - Соединенные Штаты все же не находились на другой планете и приняли в своё общество миллионы иммигрантов. Главной опасностью на этом пути была потеря гибкости: монополизация и сращивание с государственной бюрократией неизбежно породили бы откат к доиндустриальным отношениям. Но Соединенные Штаты эти опасности удачно миновали, хотя и столкнувшись с немалыми сложностями и потерями. Тем не менее, система защиты была успешно выстроена: антимонопольные законы, негосударственная Федеральная Резервная Система и доведенная до совершенства система вторичных финансовых механизмов стали прививками от застоя, как политического, так и экономического. Невероятная динамичность и гибкость, способность в кратчайшие сроки приспособиться к любому изменению ситуации обеспечили США постепенный выход на позиции лидера мировой индустриальной формации.

Впрочем, признание таким лидером территориального государства несет в себе, как уже было сказано, глубокое внутреннее противоречие. Индустриальная формация оперирует иными категориями, территориальное государство - порождение доиндустриальной эпохи. Как следствие, государство США является не столько лидером, как таковым, сколько площадкой для коллективного лидерства, осуществляемого очень сложным конгломератом экономических и социальных институтов. Этот коллективный лидер является источником идеологии индустриальной формации, а также мостом и логистическим терминалом, обеспечивающим взаимодействие институтов индустриальной формации с доиндустриальной частью нашего мира. Этот важнейший нервный узел помещен в глубоком и надежном тылу индустриальной формации, во всех смыслах максимально отдаленном и защищенном от любых дестабилизирующих влияний формации доиндустриальной. Впрочем, даже такая защита далеко не абсолютна, и при неудачном стечении обстоятельств, вполне пробиваема. Главная опасность состоит в том, что поскольку США являются общемировойузловой станцией, обеспечивающей многоуровневое и многоплановое функционирование и связность всей мировой экономики, лидером которой является экономика индустриальной формации, они неизбежно вступают в разнообразные отношения также и с обществами доиндустриального типа, а, следовательно, подвергаются их влиянию. Необходимость надежной защиты ключевого центра формации от этих влияний порождает широкое использование полицейских, и иных силовых методов. В свою очередь, это становится источником ряда серьезных проблем: от рекордного в процентном отношении числа заключенных в тюрьмах, куда изолируют наиболее беспокойные элементы "несистемной" части населения, до "риталинового террора" по отношению к той части молодежи, которую планируется сформировать и обучить до состояния, приемлемого для включения в систему.