Борис Рожин - Война на Украине день за днем. «Рупор тоталитарной пропаганды»

За 2 месяца донецкие сидельцы не только не удосужились взять аэропорт (позорная атака под руководством Ходаковского закончилась одними из самых крупных разовых потерь ополчения за всю войну), а также отбить у хунты танковый склад в Артемовске и оружейный в Соледаре. Присланный из России Бородай и заседавшие в Донецке вожди вроде Пушилина показывали свою несостоятельность как государственные деятели. Нелепые идеи на тему конституции, метания с национализацией, неспособность обеспечить в Донецке элементарный порядок, разворовывание гуманитарных грузов, деятельность в Донецке структур, подчиненных фашистской хунте — все это вело к дискредитации политических структур в ДНР.

В обществе постепенно нарастал вопрос о происходящем, но вера в то, что власти знают что делают, была еще крепка. Славянская эпопея внушала надежды, что Новороссия организуется и погонит хунту к Днепру, тем более что вожди ополчения открыто говорили, что вот отобьемся в обороне и пойдем на Киев. А то, что Стрелков «грустит», ну так работа у него такая — «грустить». Но плоды кулуарной возни российской и украинской олигархии, а также деятельность так называемых «пятой» и «шестой» колонн в самой России вели к тяжелейшему июльскому кризису, когда фашистская хунта попыталась с подачи США утопить Новороссию в крови и стереть ее с политической карты.

7 октября. О политике России на Донбассе — часть № 2

Вторая часть посвящена событиям июля и некоторым моментам работы «военторга».

1 июля хунта, естественно, нарушила перемирие и, имея от американцев гарантии, что Россия напрямую не вмешается, развернула наступление с целью уничтожения Новороссии. Работа «военторга» в июне не получила должной оценки, что впоследствии сыграло для хунты роковую роль.

Начавшееся наступление развивалось для хунты успешно — имея подавляющее превосходство в бронетехнике, артиллерии, пехоте и авиации над ополчением, хунта, вместо прямых лобовых атак на ключевые пункты, начала их обтекать, нанося удар на тех направлениях, где ополчение в силу недостатка сил не могло создать должной плотности войск. Для примера — против имевшихся Славянске, помимо захваченных еще весной 6 БМД (включая знаменитую «Нону»), 3 танков, 5 БМП и 3 БТРов, а также 3-х артиллерийских орудий, противник сосредоточил более 100 танков и около 300 других бронеединиц, более 80 артиллерийских систем, включая «Смерчи» и «Ураганы», которые именно в июле стали широко применяться на фронте.

В боях 2—4 июля Славянск, где находились наиболее боеспособные силы Новороссии, оказался в оперативном мешке. Последняя крупная дорога на Славянск была перекрыта, остатки гарнизона Николаевки (в ходе боев 2 командира ополчения совершили фактическое предательство, оголив фронт) во главе с Моторолой с трудом зацепились за центр населенного пункта, который был окружен и фактически отрезан от Славянска.

В боях за Николаевку, которые решили судьбу Славянска, помимо предательства, имело место и своеобразное вредительство, когда поставленные «военторгом» ПТУРы в решающий момент не сработали (бракованной оказалась вся партия из более чем 30 штук — эти ПТУРы бросили в Славянске и хунта их потом показывала как трофеи), что привело к большим потерям ополчения при танковой атаке хунты, отрезавшей Николаевку. Собственно, и ранее систематически отмечались случаи поступления на фронт бракованных боеприпасов, неисправных противотанковых и зенитных средств. И это касается не трофеев с поля боя или украинских воинских частей, а прежде всего поставок по линии «военторга». Было ли это халатностью или сознательным вредительством — вопрос риторический.

В конечном итоге, комплекс объективных факторов делал падение Славянска вопросом времени. И в Киеве, и в Донецке, и в Москве были силы, которые ждали прогнозируемого финала «славянской эпопеи» — героической гибели Стрелкова и его частей в Славянском котле, после чего можно было бы без проблем добивать Новороссию. В Донецке никто к обороне не готовился, более того — велись переговоры о сдаче города (среди участников — мэр Донецка Лукьянченко, начальник милиции Пожидаев, министр ГБ ДНР Ходаковский), в которых принимали участие как некоторые лидеры ДНР, так и представители органов власти, до сих пор (а ведь ДНР на начало июля существовала уже около 3-х месяцев) подчинявшихся фашистской хунте. На юге к границе начинает движение южная группировка войск, с севера Луганской области на Изварино также наносится удар. Цель простая — окружить Славянск и уничтожить отряд Стрелкова и одновременно по сходящимся направлениям соорудить гигантские «канны» для всей Новороссии, отрезав ее от России и тем самым перекрыть каналы снабжения. В целом, к вечеру 4 июля, спустя всего 4 дня после начала наступления хунты, Новороссия оказалась на границы катастрофы.

Далее следует известный маневр Стрелкова, который оставляет Славянск и Краматорск и уходит в Донецк. Попутно оставлены Дружковка, Константиновка, Семеновка. Имея в тылу не захваченный Соледар и силы хунты в Артемовске, никаких возможностей создать промежуточную позицию между Донецком и Славянском у Стрелкова не было. Имея гораздо меньше сил, он бы все равно был охвачен с флангов и угрожал угадать в новый котел между Артемовском и Донецком.

В Донецке разгоняется местный заговор с целью сдачи города. Лукьянченко бежит из Донецка в Киев, бежит Пожидаев, местная милиция, подчиняющаяся Киеву, наконец разоружается, Ходаковский вылетает с поста министра ГБ ДНР. Истеричная поездка в Донецк Кургиняна и последующая истеричная же информационная атака на Стрелкова окончательно вскрыла факт закулисных переговоров российской и украинской олигархии и попытки сдать Донецк хунте.

Вскоре уходит и Пушилин, по всей видимости связанный с делом о заговоре. Вместе с тем, полностью подавить пятую колонну в Донецке не удалось, так как Стрелков боялся получить мини-войну в самом Донецке между формированиями ополчения, поэтому некоторые фигуранты заговора избежали заслуженного наказания. Из Москвы для контроля над процесса в ДНР был прислал генерал ГБ Антюфеев, который, с одной стороны, зачистил последствия заговора, но с другой стороны, начал расставлять своих людей, подготавливая почву для политических решений, выгодных Москве. По этим же причинам так и не сложилось единое командование — созданная при Стрелкове координационная структура смогла обеспечить лишь базовую координацию, в целом полевые командиры проводили самостоятельную политику. Люди вроде Козицына так и не были приведены к общему знаменателю.

Только после этого Донецк начинает всерьез готовиться к обороне, и, учитывая тот факт, что он до сих пор не взят (а ведь тогда различная обслуга пятой колонны вроде Кургиняна вопила, что Стрелков сдал Славянск, сдаст и Донецк), по сути Стрелков спас тогда Донецк и Донецкую Народную Республику. Тем не менее, ситуация продолжала обостряться: войска хунты, следуя за отступающим Стрелковым, вышли на подступы к Донецку, где завязли в боях за небольшие населенные пункты. Был деблокирован аэропорт Донецка — атака была столь сильна, что ополчение потеряло все северо-западные блокпосты и удар хунты вдавил пехоту ДНР в город; немедленный прорыв противника в город был предотвращен вводом в бой последнего резерва — механизированной группы «Оплота» из нескольких танков и «Градов», при этом существовал серьезный риск того, что при усилении давления оборона могла не выдержать и развалиться. Тем не менее, тот кризис ополчение смогло пережить. Сам же Донецк с середины июля стал подвергаться систематическим артиллерийским обстрелам, которые продолжаются и поныне.