Марин Пен - Равняться на Путина!

Три основных столпа нашего могущества, в течение многих веков, это суверенитет, равновесие и мир. Франция — суверенная держава. Франция — держава равновесия. Франция — мировая держава.

Однако, наше правительство делало все наоборот. Они развернули Францию от ее большой мировой политики, чтобы сжать ее влияние только до европейского горизонта. Они приспособили Францию к интересам США, вместо того, чтобы усиливать ее роль уравновешивания между империями. Они принесли в жертву наш суверенитет, чтобы попытаться встроить нас в европейскую империю, беспомощную и лишенную идентичности. Мир, который приходит на смену, находится под угрозой крупномасштабных конфликтов, Потому что соединенные штаты, столкнувшиеся с перспективой экономического упадка, следствие вероятной потери долларом статуса резервной валюты, скорее всего, увидят, как их мировое господство будет жестким образом оспорено.

Помимо этого, снижение доступности стратегических ресурсов — энергетических, минеральных, продовольственных — ужесточит конкуренцию между крупными развивающимися странами — Индией и Китаем, в особенности. Необходимо предвидеть сбой в работе всех этих империй — американской, исламской, китайской — в ближайшем будущем. В таком контексте, еще раз в своей истории, Франция должна сыграть исключительную роль. Она должна суметь предотвратить эти угрозы, снова обретя свое призвание — быть силой равновесия. Наш проект международной политики является одновременно проектом могущества Франции и мира на планете. Мы хотим восстановить влияние Франции в мире на основе ее способности приносить мир и предотвращать возможные конфликты. Но это станет возможным, только если мы восстановим доверие к нашим политическим и военным рычагам.

Именно это радикально отличает наш проект международной политики от проекта наших оппонентов, всех без исключения. Их покорность заставляет людей поверить в то, что у Франции больше нет будущего, Что Франция должна заключить себя в рамки евроатлантического блока. Наша позиция прямо противоположная. У Франции есть будущее только при условии, что мы сумеем выбраться из логики евроатлантизма.

Их покорность заставляет поверить в то, что война неизбежна, и что мы должны укрыться за спиной Америки. Здесь также, мы придерживаемся совершенно противоположной позиции. Никакая война не является неизбежной. Всё зависит от нас. И если война разразится в евроатлантическом контексте, мы будем одной из первых жертв и одной из самых уязвимых. Чтобы выйти из логики неизбежного, программируемой нашими покорными элитами, и которая может привести к хаосу, мы предлагаем резкий отрыв от этой логики. Политика — это также искусство возможного. Этот разрыв не просто желателен. Он возможен еще и потому, что мы не одни, кто к нему стремится. Другие страны хотят того же. И именно с ними мы должны выстраивать заново будущее.

Новые направления международной политики изменят в корне судьбу нашей страны и сделают возможным ее возвращение на первый план. Во-первых, восстановление Европы наций, выход из-под командования НАТО. Необходимо сделать России предложение о стратегическом партнерстве, отказаться от войны вмешательств в дела других стран и усиливать международное право. Мы предлагаем сформировать союз европейских суверенных государств, включая Россию и Швейцарию. При полном уважении к статусам нейтралитета, к национальному праву, к национальным налоговым системам. Турция не должна являться частью этого проекта…

Что такое суверенитет, если это не свобода народов? Что такое французский суверенитет, если это не свобода Франции и французского народа? Можно ли упрекать нас за то, что мы боремся за свободную Францию? За свободную Францию. Я думаю, что нельзя. Конечно. Даже если маастрихтские и шенгенские соглашения не были подписаны втроем, как указывает их название, запросто могло бы быть и так. Как, на самом деле, не провести сегодня параллель с антиреспубликанским захватом и разрушением французского суверенитета, согласованным с нашими правыми и левыми правительствами, жертвой которого стал наш народ? Суверенитет — это, прежде всего, свобода принимать свои собственные законы. Суверенитет, как говорит Конституция нашей Республики, это правление народа в интересах народа. Совершенно очевидно, что мы больше не распоряжаемся нашим суверенитетом, Потому что основная часть законотворческой деятельности заключается в послушном переписывании европейских директив. Парламентское стада занимается только тем, что следует по дороге, которую ему указывает его новый хозяин. Где же суверенитет, когда у нас больше нет ни законодательной свободы, ни юридической свободы, ни монетарной свободы, ни бюджетной свободы? Сегодня все больше и больше рабочих, чиновников, безработных, сельхозработников, ремесленников, коммерсантов или пенсионеров, миллионы французов поворачиваются к нам, чтобы сказать избавьте нас от рабства, разбейте наши цепи, освободите нас! конечно, все эти французы поняли, что Франция должна освободиться от европейского союза, который только ослаблял нас и ограничивал нашу свободу. Все эти наднациональные инстанции, которые принесли столько несчастий миру, в первую очередь МВФ, не должны больше устанавливать закон во Франции.

Эпоха технократов, лоббистских кабинетов, коррупционеров у власти, анонимных судей, купленных экспертов и рецидивистов конфликтов интересов должна закончиться. Нет более опасной уступки в вопросах суверенитета, чем территориальная, потому что она оставляет страну на милость оккупации, внешнего вмешательства, и так без конца. Сегодня мы больше не контролируем наши границы, потому что, ликвидировав наши национальные границы, мы доверили территориальную целостность Франции и Европы организации под названием Фронтекс. Поскольку только что мы говорили об анонимности, я задаю вам вопрос: «Знают ли французы, что такое Фронтекс?» Конечно, нет. Необходимо сломать систему, чтобы реконструировать ее. На самом деле, моя позиция, и вы это поняли, заключается в том, что Европейский союз — это как СССР, он не подлежит реформированию. Поскольку он построен на идеологии, на догмах, глобальных идеях. Эта большая идея заключается в передаче национального суверенитета, в доминировании европейского права над национальным правом. И это ставит под большое сомнение саму демократию, раз уж мы об этом говорим. Где демократия в стране, когда у французов отняли возможность принимать решения о том, кто въезжает на нашу территорию — у нас больше нет территориального суверенитета, мы не можем больше адаптировать нашу валюту к нашей экономике, у нас больше нет бюджетного суверенитета. То, что вы говорите, я это слышу более 20-и лет: Европа не работает, значит, нужно еще больше Европы.