Георгий Почепцов - Информационные войны. Новый инструмент политики

Изучаются психологические особенности электронной переписки людей [239] Suler J. E-mail communication and relationships // www-usr.rider.edu/~suler/psycyber/emailrel.html , романов в сети [240] Cyberspace romances // www-usr.rider.edu/~suler/psycyber/bvinterview.html , депрессивные характеристики, отражающие склонности к самоубийству [241] Barak A., Miron O . Writing characteristics of suicidal people on the Internet: a psychological investigation of emerging social environments // construct.haifa.ac.il/~azy/SuicidalWritingOnline-Barak&Miron.pdf , мониторинг общественного мнения [242] Subrahmanian V.S. Mining online opinion // www.computer.org/portal/c/document_library/get_file?uuid=6e9bef9f-5208-480d-b8dc-a1634bfebb15&groupId=889101 .

В этом же ряду стоит внимание к феномену «малых миров» [243] Watts D.J. Small worlds. The dynamics of nerworks between order and randomness. — Princeton, 1999 , [244] Monge P.R. a.o. Theories of communication networks. — Oxford, 2003 . Считается, что один человек стоит от другого в мире в цепи знакомств на расстоянии шести других людей. Есть также феномен сильных и слабых связей [245] Easley D., Kleinberg J . Networks, crowds, and markets. Reasoning about a highly connected world // www.cs.cornell.edu/home/kleinber/networks%2Dbook/ , [246] Hara N . Information and communication technology-facilitated social movements // www.slis.indiana.edu/news/story.php?story_id=2047 , [247] Hara N. The Internet use for political mobilization: voices of participants // www.uic.edu/htbin/cgiwrap/bin/ojs/index.php/fm/article/view/2123/1976 . Как показывают эксперименты, контринтуитивно, например, человек, ищущий работу, обращается за информацией, идя по набору своих слабых, а не сильных связей, поскольку считает, что в области сильных связей этой информации нет.

Информационные и коммуникативные технологии облегчили функционирование социальных движений. Они сделали их сильнее, поскольку усилили их мобилизационные возможности.

Более того, даже терроризм подпадает под эту же шапку, поскольку основными его жертвами являются не те, на кого был направлен удар, а те, кто сидят у экранов телевизоров. И именно под этим углом зрения ведется планирование террористических актов. Последствия 11 сентября для Америки были очень значительны. Б. Дженкинс перечисляет их: от усиления президентской власти до многочисленных отступлений от закона, которые были бы невозможны в другой ситуации [248] Jenkins B.M . How a decade of terror changed America // www.rand.org/commentary/2009/12/30/SPH.html .

Такие информационные технологии, как кино или телевидение, в состоянии открывать новые тренды или закрывать старые. Если «Наша RUSSIA» один из своих постоянных сюжетов посвящает геям, то понятно, что это работает на будущее снятие напряжения к этой проблеме. Если сериал «Школа» вызывает серьезное отторжение из-за того, что там демонстрируется [249] Экранная реальность и правда жизни: о сериале «Школа» // www.svobodanews.ru/content/transcript/1933408.html , [250] Телесериал Валерии Гай Германики «Школа» вызвал волну протеста // www.runewsweek.ru/news/society/32104/?referer1=rss&referer2=news , то его демонстрация все равно продвигает в массы подобное асоциальное поведение, поскольку возмущаются одни, а смотрят другие. Вот данные фонда «Общественное мнение» [251] Телесериал «Школа». Первые впечатления // bd.fom.ru/pdf/d04shkola10.pdf . Каждый третий (33 процента) смотрел хотя бы одну серию. Из них: нравится — 8 %, не нравится — 21 %, затруднились ответить — 4 %.

Смену тренда кино или телевидение могут осуществлять путем смены героики. Они также могут унормировать то поведение, которое до этого считалось асоциальным. Новые типы героев (танкисты, летчики, трактористы) возникали в советское время, новые типы старых исторических персонажей стали переходить в героическую плоскость в постсоветское время. Ведь школа подобным образом может трансформировать ментальность только молодого поколения, кино и телевидение как своеобразный ментальный «бульдозер» делает это же для старшего поколения. Фильмы «Код Да Винчи» и «Гарри Поттер» не зря вызывают возмущение в чувствительной среде: они пропускают на уровень обыденного сознания то, с чем в прошлые столетия велась борьба.

Это содержательные информационные технологии, призванные трансформировать имеющееся содержание. Формальные технологии безразличны к содержанию, сквозь них идет, усиливаясь в процессе этого перехода, любое содержание. Сюда относится упомянутая выше риторика, которая может работать с любым контентом.

Сюда же мы отнесем и такие технологи, как митинг или личное общение, которые используются в любом социально значимом переходе: от выборов до революций. В таких случаях СМИ могут или запаздывать, или блокировать новые смыслы перехода, поэтому на авансцену выходят такие технологии, как митинг и личное общение.

Все это определенные информационные технологии, призванные задать свой способ оперирования со смыслами. Интересно, что во многих подобных технологиях собственно информация отступает на второй план, более главной составляющей становится способ ее подачи. И это связано с тем, что способ подачи может реально менять сам смысл.

В заключение ответим на еще один вопрос: в чем разница между информационными технологиями и ПР-технологиями? Во-первых, ПР-технологии могут работать не только со смыслами, а и напрямую с физическими событиями, создавая нужного вида контексты. Именно так работал «отец-основатель» ПР Эдвард Бернейс, который, выступая против размещения подготовки специалистов по ПР на факультетах журналистики, подчеркивал, что ПР — это не филологическая, а социальная дисциплина.

Во-вторых, в ПР-технологиях резко завышена роль креативности. Как только эта креативность исчезает, эти технологии уже не годны для употребления. Креативными были и информационные технологии при их возникновении, но сегодня эта новизна университета или библиотеки как технологии по трансляции знаний потеряна.

В-третьих, они различаются и в своих целях: если информационные технологии сосредоточены на создании и передаче информации и знаний, то ПР-технологии имеют своей конечной целью убеждение. Вспомним, что Дж. Аркилла, а это американский гуру информационной войны, выделяет четыре информационных подвида: факты, информация, знания, мудрость [252] Arquilla J., Ronfeldt D . Looking ahead: preparing for information age conflict // In Athena’s camp. Preparing for conflict in the information age. Ed. by J. Arquills, D. Ronfeldt. — Santa Monica, 1997/ RAND . Это связано с тем, что он разграничивает информацию как процесс передачи и информацию, как лежащую в основе любой структуры, когда смена этой базовой информации ведет к смене самой структуры. При этом первые два подвида (факты и информация) относятся к процессу передачи, вторые два (знания и мудрость) к структурному взгляду на информацию. Когда Советскому Союзу поменяли базовую информацию в период перестройки, он перестал быть Советским Союзом.

В принципе мы можем считать ПР-технологии подвидом информационных технологий с учетом отмеченных выше отличий от информационного «канона». На полюсах теория — практика ПР тяготеет к практической составляющей, откуда и следуют все отмеченные различия.